Ночной паром приближался к берегу Норддейча. Глотнув пива, Фабель попытался мысленно представить себе Хильке такой, какой она стала сейчас, но из этого ничего не вышло. Стройная юная девушка не хотела допускать к нему чрезмерно полную женщину средних лет. Как человек может столь сильно меняться? С другой стороны, как могла Паула Элерс так измениться за столь короткий промежуток времени? Может быть, он все же ошибается?
— Так и думал, что найду тебя здесь…
Фабель от неожиданности чуть не подпрыгнул. Повернувшись, он увидел, что рядом с ним стоит Лекс.
— Боже, Лекс, ты меня до полусмерти испугал.
Лекс рассмеялся и довольно сильно пнул брата коленом в спину.
— Ты, Йеник, проводишь слишком много времени в обществе разного рода жуликов, — сказал Лекс, используя уменьшительный фризский вариант имени Йен. — И всегда ожидаешь нападения одного из этих уродов. Тебе надо остыть.
Лекс уселся рядом с братом и сунул ему в руку бутылку пива — одну из двух, предусмотрительно захваченных им из холодильника.
— А я ждал тебя только завтра, — с усталой улыбкой сказал Фабель.
— Знаю. Но я попросил шеф-повара поработать немного за меня. Он и Ханна смогут продержаться до моего возвращения. С помощью всего остального персонала, естественно.
Фабель понимающе кивнул. Лекс владел рестораном и гостиницей на острове Силт, неподалеку от границы с Данией.
— Как мамочка?
— Отлично. Нет, честно. Возможно, ее выпишут уже завтра. Как говорят медики, это был микроинфаркт.
— Время для визита слишком позднее, — сказал Лекс. — Я двинусь к ней с утра.
Фабель посмотрел на брата и сказал:
— Чем старше годами, тем моложе сердцем.
Это была обычная фраза, которую он употреблял, встречаясь с Лексом. Они были совершенно не похожи друг на друга. Фабель являл собой образчик нордического немца, в то время как в Лексе доминировали черты кельтских предков их мамы. Ростом он значительно уступал брату, а его голову украшала густая темная шевелюра. Но основное различие между братьями состояло не в их внешности. Фабель частенько завидовал легкому подходу и тому юмору, с которыми Лекс относился к жизни. Улыбка у Лекса появлялась гораздо чаще, чем у младшего брата, что оставило следы на лице в виде морщинок вокруг глаз. Создавалось впечатление, что его глаза постоянно смеются. Чувству юмора Лекса можно было только позавидовать.
— Как поживают Ханна и ребятишки? — спросил Фабель.
— Как нельзя лучше. В доме, и тебе это известно, царит вечный хаос. Но все здоровы, а для отеля и ресторана выдался удачный год. Когда же ты наконец продемонстрируешь нам своего сексапильного психиатра?
