* * *
Сергей Павлович проектированию искусственного спутника уделял очень много внимания. Непосредственно же проектными работами руководил его заместитель Константин Дмитриевич.
В одном из секторов проектного отдела велись сложнейшие расчеты, рисовались различные варианты конструкций, прорабатывались вопросы радиосвязи, тепловых режимов, энергопитания. В общем-то все эти работы для отдела были не новы, так как ракеты здесь проектировались уже много лет. Но искусственных спутников для своей планеты делать не приходилось.
На следующее утро я встретил Михаила Степановича.
— Ну-с, товарищ ведущий конструктор, теперь вы обрели заместителя! А знаете ли вы, что ваш зам до сих пор по роду своей работы не имел никакого отношения к тому, в чем он должен вас замещать?
— Ладно, ладно. Тебе же Сергей Павлович вчера достаточно четко ответил на подобный вопрос.
— Ну, то Сергей Павлович, а ты же ведь знаешь, что ни проектными, ни конструкторскими, ни производственными делами я не занимался. Ведь я кто? По образованию инженер-радиотехник; по «опыту работы», как в анкетах пишут, инженер-радист. А здесь?..
— Не трать время. Пошли к Константину Дмитриевичу, доложим ему вчерашнее решение Сергея Павловича — и за работу.
Мы поднялись на третий этаж. Вокруг стола в небольшом кабинете, несмотря на ранний час, уже стояли несколько инженеров. Мы подошли, поздоровались. Заместитель Королева, улыбнувшись, протянул руку:
— Ну что ж, поздравляю с новой работой!
Представляться не пришлось.
В кабинете обсуждался, как я понял, вопрос терморегулирования спутника. Из технических терминов, достаточно густо украшавших речь инженеров, только редкие слова, вроде «вентилятор», «блок автоматики», имели для меня конкретный смысл. Остальные же — вроде коэффициента А и Е, электрохимического полирования, термического сопротивления — оставались пустым звуком.
Послушав сей разговор еще минут десять, я, незаметно толкнув Михаила в бок, вышел вместе с ним в коридор.
— Ну знаешь, хорош у тебя зам. Хоть бы что-нибудь понял я из этого разговора!
— Бросай скулить! Что ты, в самом деле?
— Да я не скулю! Я говорю, что все это заново изучать придется.
— Вот это верно. Литература есть, схемы есть, люди есть. Ребята тебя знают, ты их тоже. Осилишь…
Несколько дней я почти не появлялся на третьем этаже: рылся в отчетах, тормошил справочники, штудировал книги и, хоть самолюбие страдало, частенько просил то одного, то другого инженера подробнее рассказать обо всем новом и непонятном.
