Любовь человека к красивым камням уходит в далекое прошлое, когда он на заре своей жизни тоже собирал разноцветные кремни и халцедоны, чтобы сделать из них орудия; и чем тоньше и изящнее по своей выделке было орудие, тем более красивый, с редкостной окраской камень для него подбирался.
Во второй половине дня мы прибыли в центр Восточно-Гобийского аймака — Сайн-Шанду, стоящую теперь на железнодорожной магистрали и авиалинии Улан-Батор — Пекин и быстро превращающуюся в важный промышленный центр в связи с развитием нефтепромысловых работ в этом районе. В переводе на русский язык Сайн-Шанда — «хорошая яма». Название, очевидно, происходит от колодца с хорошей питьевой водой, близ которого основан аймачный центр. Десятки домов и юрт образовали стройные ряды — улицы. Хошанов, как в Улан-Баторе, здесь не было из-за отсутствия лесоматериалов — кругом голая пустынная равнина.
Утром 20-го мы двинулись дальше к югу — к местонахождению Баин-Ширэ («Богатый стол»), расположенному в 90 километрах от Сайн-Шанды. Здесь в 1946 году был найден скелет панцирного динозавра, который не смогли выкопать тогда из-за наступившей зимы. Нас провожал на своей легковой машине ГАЗ-67 председатель аймачного совета, или «аймачный дарга». Проводник избрал неудачный путь, взяв направление на Хамарин-Хурал, восточнее горы Тушилгэ. Машины въехали в бугристые пески, где несколько раз завязли, прежде чем выбрались на твердую дорогу. Только во второй половине дня мы достигли ручья, от которого оставалось не более 15 километров до Байн-Ширэ. Вода в ручье оказалась очень мутной от большого количества глинистых частиц, по нам пришлось запасаться такой, ибо других источников поблизости не было.
Пока набирали в бочки воду, Ефремов пересел в машину к Эглону и, пригласив меня, предложил проехать на Баин-Ширэ, чтобы выбрать место для лагеря. Дарга также поехал на своей машине. Мы проехали около 20 километров по автомобильному накату, который назвали «лесовозной дорогой», так как по ней местные жители ездили за саксаулом — гобийским топливом; но следов, ведущих на плато Баин-Ширэ, где было место находки, не удавалось обнаружить. Видимо, за два года их замело песком. В конце концов мы свернули и начали обследовать поочередно все похожие на Баин-Ширэ обрывы. Машина дарги отстала от нас. Дул пронизывающий холодный ветер, к тому же начался дождь. Видимость стала плохая. К счастью, дождь через некоторое время прекратился, и после довольно долгих блужданий Ефремов с Эглоном увидели то, что искали.
