Революция в произведениях М. Лалича — это и повседневная практика, которой подчинено и отдано все, даже жизнь, и одновременно высокий идеал. Революция — критерий и мерило происходящего. Она — магнитное поле, в котором располагаются все действующие лица прозы Лалича. При этом революция предстает у него не только в ее общих закономерностях, но и в тех национально-самобытных формах, которые могли быть порождены только черногорской действительностью, где еще живы были идеи, нормы поведения, обычаи, берущие начало в далеком прошлом. Освободительная война 1941–1945 годов не была похожа ни на одну из прежних войн черногорцев за независимость, она должна была не только освободить страну от оккупантов, но и перекинуть мост между разными эпохами, и это создавало много специфических коллизий и драматических ситуаций. Национально-характерное у Лалича никогда не превращается в нечто внешнее, в «местный колорит», но лежит в основе происходящего, определяет правду образа. Каждое произведение М. Лалича — это всегда новый поворот главной темы в ее специфическом преломлении, новый, хотя и связанный с другими ракурс проблемы революционной борьбы, новый своеобразный характер. Поэтому каждое произведение Лалича имеет самостоятельное значение и вместе с тем органически вписывается в общую картину целого, дополняя ее свежими красками.
Проза М. Лалича вобрала в себя многоцветную россыпь характеров, судеб, жизненных путей. Тема революции естественно выдвинула и героя определенного типа — коммуниста. Об этом Лалич сказал с присущей ему четкостью: «… Мои герои — коммунисты или те, кто делился куском хлеба с коммунистами…» Образы коммунистов в творчестве Лалича, всегда ярко индивидуальные, всегда художественно полнокровные, ощутимо обогащают социалистическую литературу наших дней.
Обращение к человеку революционной эпохи, исследование его судьбы не могли не открыть заново истину о драматической сложности и противоречивости человеческого характера. В произведениях о войне с фашизмом, рассматривавших человека в самых острых ситуациях, эта давно известная сложность не только подтвердилась, но часто обнаруживалась в особых, неизвестных ранее формах. И Лалич — в художественном творчестве, в размышлениях о современной литературе — оставляет за своими героями это «право на сложность». Писатель решительно выступил как против нивелировки реального многообразия человеческих характеров, так и против обеднения индивидуального характера, против сведения всех человеческих чувств к «одной-единственной страсти политического убеждения». Настоящий реалист, считает он, обязан учитывать действия всех внешних и внутренних сил, влияющих на то или иное решение человека. Более того, писатель-реалист не может удовлетвориться описанием поверхностного слоя действительности, он не может пренебречь действием тех, не всегда подвластных разуму сил, «которые непонятным образом разжигают страсти, приводят к столкновениям между людьми и к разладу в душе человека, иногда разрушают то, что было монолитным, иногда соединяют то, что выглядело несоединимым, создавая бесконечную пестроту человеческих характеров…». В умении создать индивидуальные характеры, складывающиеся в неповторимый облик целого поколения, проявляется мастерство Лалича-художника.
