Катастрофа, удар, трагедия. Что пошло не так? Тому не было ни малейшей причины, насколько мог судить Скрэби, когда вернулся, порядком измотанный, после фиаско с «Ковчегом» Капканна и осмотрел новорожденную. Неудачный день. Сначала эта чепуха с Царством Животных, затем отрубленная голова катается, словно покрытый гнойниками мяч, а теперь еще очередная девочка, черт побери. Скелет ребенка определенно напоминал коровий. Настолько, что Императрица, для которой акт соития являлся смазанным перерывом в естественном астральном трансе, задумалась, не могла ли забеременеть от гостя с Той Стороны, и незаметно исследовала chaise-longue на предмет наличия эктоплазмы. Все это время странные видения продолжали клубиться в облаке астральных частиц, и суть их все так же озадачивала миссис Скрэби.
Время шло, и девочка росла, росла и росла – огромный прожорливый кукушонок в гнезде Скрэби. Ни один из родителей не заметил, когда Фиалка решила покинуть родные пенаты и спустилась в полуподвальную кухню – жить у Кабийо. Кажется, года в три или четыре? Или, может быть, в два? И мама, и папа были слишком заняты своими делами и не обращали на девочку особого внимания, так что прошел добрый месяц, прежде чем они заметили ее отсутствие – под давлением намеков и ворчания миссис Джиггерс, не одобрявшей такие порядки. Не подобает девочке, рожденной стать леди из высшего общества, опускаться до уровня слуг. Это нарушает естественный порядок вещей. Будучи необразованной, миссис Джиггерс не слыхала слова «иерархия», но именно его она бы использовала, дабы объяснить, что ломается – с ее скромной точки зрения.
Но никто ее не слушал. И Фиалка меньше всех. Что-то буквально притягивало ее к Кабийо, словно некий магнетизм. И к его владениям – на кухню.
Так что, в то время как Тобиас Фелпс проводил детство, лазая по деревьям и закапывая необычные ступни в песок на взморье, Фиалка Скрэби проводила дни на полу кухни Мадагаскар-стрит, играя со сковородами и кастрюлями и сметая все вкусное, что бельгийский шеф-повар Кабийо ей подбрасывал, так как последний вскоре заметил неподобающую ребенку страсть к усваиванию пищи и наклонности гурмана.
Воспитание или питание? Какая разница!
– Ouvre la bouche, ferme les yeux, ma petite chérie![42] – распоряжался Кабийо, и Фиалка покорно подчинялась, ротик херувимчика раскрывался – словно у малютки-котика, ждущего от мамы селедку. Затем, открыв глаза, дитя угадывала, что за деликатес Кабийо положил в ее губки.
