Куплетисты пускали в неведомое огненные стрелы своей сатиры. В созвездии Ориона пассажир не может купить кваса. На Водолее живут докладчики. В созвездии Рака не подают к пиву раков, а у Близнецов не сдашь детей в детский сад.
Лошатникову страстно хотелось включиться в пляску халтурщиков со своей «Дамой из чужой Галактики».
Викторина Аркадьевна форсировала события. Произошло тяжелое объяснение со старым иллюзионистом. Она ушла от Сольди, оставив ему обручальное кольцо, фотографию и нейлоновую шубку.
Сознание собственного благородства позволило ей легко пережить разрыв.
Старик был подавлен. Он едва шевелился под обломками семейного очага. Несколько дней он не выползал из своей комнаты. Он не брился, питался галетами и плакал по ночам.
На свет божий его извлек администратор. Он повез Сольди на шефский концерт. Старик с превеликим трудом показывал свои фокусы. Он ронял на пол волшебные предметы, путал, запихал живую утку не в тот ящик и долго не мог ее найти. Руки у него дрожали. Он шевелил губами, продолжая на сцене начатый еще в комнате диалог с самим собой.
Ведущий концерт после рассказывал:
— А старик Сольди того… Просится в утиль!
Сольди не включили в очередное гастрольное турне. Ему намекнули, что настало время всерьез подумать о пенсии. Старый иллюзионист с непонятным спокойствием выслушал свой приговор. Он не стал спорить. Он ушел не проронив ни слова, будто разговор шел не о нем.
По дороге домой он купил три круга копченой колбасы, четвертку чая, буханку обдирного хлеба и галет. Он надолго заперся в своей комнате. По целым дням он валялся на тахте, худой, заросший жесткой седой щетиной, похожий на больного донкихота. Шевелил губами, неслышно произносил все тот же монолог:
— Ну что ей со мной! Ничего ей со мной. Старый я. Старый я дятел. Молодая она. Что ей со мной! Она жить хочет. Ничего ей со мной. Подарки не покупал. Что ей со мной… — так до бесконечности.
Через неделю он поднялся. От галет и сырокопченой колбасы у иллюзиониста начался жестокий колит. Старик нехотя пошел в аптеку.
Был солнечный день. Лето хозяйничало в городе. В сквере шумела густая листва, цвели рослые флоксы, гладиолусы выставили зеленую стражу и крупные краснодарские розы источали неправдоподобные ароматы. На «пенсион-стрит», как шутливо называли большую магистраль сквера, старички сражались в шашки, поставив доски на принесенные из дома чемоданчики, какие носят балерины. Молодые мамаши млели у обтекаемых колясок. Дети играли в астронавтов. По улицам сплошным потоком катилась по-летнему яркая, многоголосая толпа.
