Как-то Санька встретил своего дружка Митьку Парамонова. Когда-то они вместе учились на шоферских курсах. Дружок затащил Саньку к себе. В уютной двухкомнатной квартирке собрались Митькины сослуживцы. Пообедали, выпили немного, потанцевали, потом чаевничали. Парамонов со смаком рассказывал об автомобильном ралли Москва — Прага, гордился именным призом, полученным за многоборье. Саньку потянуло за баранку, на свежий воздух.
«Везет людям!» — с завистью подумал он, прощаясь. Он должен был еще поспеть в молельню.
Злой как черт, он заехал домой, переоделся и поспешил к своим братьям.
В молельне, как всегда, было душно и пахло кислым стариковским потом. «У-у-у, морды!» — со злобой подумал Санька, глядя на сбившихся в кучу трясунов.
Ему стало жаль потерянного вечера. Ему было жаль себя. «Пропадаю я с этой братией, — подумал он. — Из-за чего? Из-за куска хлеба», — ответил он себе. Довод был явно неубедителен. Час назад Парамонов предлагал ему идти работать на базу, полагая что Санька приехал из Тимофеевки устраиваться на работу. Устроиться можно! Так из-за чего все-таки он, Санька, губит свою жизнь? Трудно было ответить на этот вопрос.
«Гады», — мысленно обругал Санька трясунов.
В крайнем раздражении он оглядел зал. Сектанты толпились у кафедры.
«Очередь к господу богу! — саркастически подумал Санька. — Дожидаются, стервецы, благодати!»
Несмотря на горящие глаза, на постные лица, на поднятые к небу бороды, трясуны не походили на людей, охваченных молитвенным экстазом. Скорее их можно было принять за спекулянтов, что поутру собрались у дверей универмага в надежде первыми заскочить в здание и схватить прибыльный отрез или дефицитную кофточку.
Трясуны топтались на месте, вымаливая у всевышнего разные блага. Кто хлопотал у господа насчет квартиры, кто просил левых заработков, кто отпущения грехов, а кто здоровья себе и болячек соседям.
В молельне было довольно шумно.
— Братья! — рявкнул Саня, перекрывая молитвенный галдеж. — Худо вам, братья! Господь бог видит вашу корысть, вашу лжу и ваш блуд!
Санька мстительно оглядел насторожившихся трясунов.
— Он этого так не оставит. Скоро, очень скоро придет день, и он воздаст каждому по заслугам. Каждому за грехи, каждому по блуду!
Санька развернул перед слушателями такую картину божьего возмездия, что у трясунов в зобу дыханье сперло. Битый час он расписывал мучения, уготованные грешникам. Самой безобидной пыткой, по авторитетному свидетельству Сани, будет вытапливание подкожного жира из грешников на специально оборудованной для этой цели дьявольской салотопне. Чем больше наворачивал ужасов вошедший во вкус пресвитер, тем больше вытягивались и бледнели лица его паствы.
