— Может, и не маленькая. Вот только гнать сломя голову все же незачем! Сама знаешь, чем порой это заканчивается! — прикрикнул на нее кузен.
— Но ничего ведь не произошло, — убеждала его девушка.
Бойд выдохнул и ласково погладил по холке своего чистокровного арабского скакуна.
Леона отлично понимала, что ей не обогнать человека на такой лошади, как у него.
— Надеюсь, это больше не повторится. Я не хочу стать свидетелем того, как ты навернешься или, что хуже, сломаешь себе хребет! — без церемоний отчеканил он.
— Забыли, — примирительно проговорила Леона.
— На этот раз, — кивнул Бойд. — Ты порой ведешь себя крайне неразумно, Лео! — объявил он и спешился.
Бойд протянул руки навстречу Леоне и помог ей спуститься с лошади.
Когда ее ноги коснулись травы, он все еще крепко удерживал ее, обвив стан девушки. Потом сжал еще крепче и сказал, пристально всматриваясь в ее изумленное лицо:
— Приоткрой рот.
— Что? — переспросила Леона.
— Приоткрой рот, — повторил он свое распоряжение.
— Я не понимаю, — пробормотала она, потупившись.
— Хочу ощутить твой вкус, — объяснил Бойд, подняв лицо девушки за подбородок.
Волны жара и холода попеременно окатывали тело Леоны. Она, не моргая, смотрела на него, как завороженная. Она видела, как его лицо медленно приближается к ней. Но вдруг Бойд остановился и отнял от нее руки, сказав:
— Ты свободна. Иди, если не желаешь этого.
Но Леона, как и следовало предположить, даже не шелохнулась, замерев в волнующем ожидании.
Через минуту она почувствовала его губы на своих губах. Они были горячи и суховаты. Легко обхватив ее нижнюю губу, Бойд сделал порывистый вдох и впился в рот девушки. Поцелуй сделался влажным, протяжным, иногда раздавался звук, словно они лакомились сочным плодом, одним на двоих.
Леона запрокинула голову, Бойд целовал ее с присущей ему основательностью. И делал это столь же восхитительно, как и все, за что только ни брался. В своем неустойчивом положении она могла опираться только на него. И он удерживал ее легко и надежно, а потом отпустил и твердо поставил на землю.
— Зачем ты это сделал? — испуганно спросила его Леона.
— Захотел, — грубовато ответил он. — Думаю, почему бы нет…
— Негодяй! — воскликнула она, с трудом сдерживая слезы. — Ненавижу тебя!
— Ну, вот опять, — констатировал он скучливо. — Сколько можно, цветик?
— Ты не имел права!
— Ты могла уйти, — напомнил он ей.
— Ты застал меня врасплох! — Ее голос звенел от негодования.
— Кому ты лжешь, детка?! — рассмеялся он.
