— Ты же понимаешь, что это были лишь эмоции. Вероятно, кто-то очень постарался, чтобы такие резкие слова прозвучали. Обычно я не раскидываюсь ими направо и налево, — оговорилась кузина.
— А мне нравится, когда такая сдержанная и благоразумная леди, как ты, начинает кипятиться. Ради удовольствия наблюдать это зрелище я способен на многое, — с издевательской доверительностью сообщил ей Бойд.
— Как славно, что ты наконец открыл свои потаенные мотивы. Теперь я сделаю все от себя зависящее, чтобы не поддаться на твои изощренные провокации, — отозвалась девушка.
Бойд остановился напротив нее и заглянул в удивленное лицо.
— Сколько бы времени ни прошло, я всегда вижу тебя шестнадцатилетней. Не знаю, чем это объяснить. Ты тогда была такой… славной.
— Была, — без боя, но с заметной досадой согласилась с ним Леона. — Теперь я значительно старше. Ты ведь это хотел подчеркнуть?
— Нет, — покачал головой Бойд. — Просто пытаюсь припомнить миг, когда ты стала такой колючкой. Раньше мне нравилось, что нежное существо любит меня. А теперь не знаю, что и думать.
Леона растерянно посмотрела на своего кузена. Она боялась поверить услышанному. Прежде Бойд никогда не стремился быть с ней искренним. Зато она отлично знала, как он умеет играть чувствами людей.
— Отложим нашу прогулку до следующего раза, — тихо проговорила она и направилась к дому.
Закатный пейзаж… Как бы часто его ни наблюдал, это всегда захватывающе, всегда неповторимо.
— Наслаждайся, — проговорил Бойд, пустив свою лошадку медленным аллюром.
— Я и наслаждаюсь, — отозвалась Леона.
— А что всю дорогу такая тихая и задумчивая?
— Поедем к ручью, — пришпорила свою лошадь девушка, не ответив на вопрос.
Весь день после разговора в саду прошел у нее словно в тумане. Ее и прежде непреодолимо тянуло к Бойду. Но она не могла позволить себе быть одной из сонма его несметных обожателей, льстецов и прихлебателей, огромного числа женщин, вечно домогавшихся его. Она не в состоянии была объяснить себе, какой любовью любит этого мужчину и как вообще такая любовь возможна при стольких-то недовольствах друг другом. Но стоило ему одарить ее одним ласковым словом, теплым взглядом, она теряла покой, забывала о себе и думала только о нем.
— Мне всегда казалось, что львиная доля привлекательности Бланшаров заключена в нашем поместье. Эти дивные места наделяют нас в глазах людей теми качествами, которыми мы никогда не обладали. Что ты на это скажешь? — спросил Бойд, поравнявшись с ней.
