Я кивнул с деревянным лицом. Подумал и еще раз кивнул.
— Слышали. Но это опять же не имеет значения, — сказал специалист. — По крайней мере, определяющего… С детьми, которых вы видели, работали хорошие психологи. Неизвестно, где их родители, но… судя по некоторым реакциям, какие-то родственники у них были; кроме того, мальчики, скорей всего, никогда не подвергались насилию… и у девочки сохранена девственная плева…
Специалист повернулся ко мне с недовольным выражением красивого лица и спросил:
— О нейрогенетике вы знаете что-нибудь? Впрочем, не знаете наверняка. Я скажу вам проще: здесь одновременно работают химики, психологи и биологи, которые занимаются изучением поведения человека. Хотя бы ДНК знаете, что такое? Знаете?! И что?.. Ладно, молчите. Ученые уже пытались изучить и сравнить ДНК людей, которые, скажем просто, начисто лишены представлений о гуманности и морали… Результаты оставляют желать лучшего. Но есть, например, молекула окситоцина. Если у женщины нет окситоцина, она равнодушна к детям. Никто не понял почему, но это так… Вы видели одну из этих матерей, помните? Убийца своих детей. Говорят, что алкоголизм, безработица, социум… возможно. Но в ее конкретном случае это ерунда. Просто у нее нет того, что есть у других женщин!
Он помолчал, не сводя глаз со шторы.
— А эти ребята равнодушны не к детям. Они равнодушны к человеку. И, кстати, почему-то не плачут… — Специалист повертел в руках невесть откуда взявшийся карандаш и быстро произнес: — Равнодушны, по крайней мере, почти ко всем людям, кроме них и подобных им.
— В чем подобным? — столь же быстро спросил я.
— Это мы и пытаемся понять. Помните о маленьких китайских палачах? Тут другая история: дети, которых вы видели, не просто не имеют, но и со временем не приобретают представлений о зле и… ну, скажем, грехе… Вернее, убийство человека в их понимании никак не связано с этими представлениями. При случае они будут убивать без любопытства и без агрессии. Более того — сделают это как нечто естественное.
— И Радуев из таких? — скороговоркой спросил я.
— Нет. Радуев легко препарируется. С точки зрения… э-э… науки — ничего общего с ними.
— А другие?
Специалист брезгливо поморщился.
— Нет, нет, нет. Это человеческие уроды, ничего нового. Весь собранный здесь взрослый паноптикум — человеческие уроды. Они нам, скажем прямо, уже не нужны, эти недоумки… По крайней мере, я ими не занимаюсь совсем. Ничего общего, я сказал.
