Не знаю, к чему этот нелепый сон, наверное, к авансу за мою журналистскую деятельность. Но не могу не признать, что местная жизнь заставляет меня все чаще и все больше задумываться над ближневосточным конфликтом и над путями его разрешения. Если честно, то никаких серьезных мыслей по этому поводу у меня не родилось пока, потому что уже все перепробовано — и войны, и уговоры, но палестинцы, на мой взгляд, невозможно упрямый народ, и ничего лучшего, чем отселить их в Украину, не приходит мне в голову. Может быть, украинцы бы их хоть немного смягчили.
Теодор говорит, что главные события, определившие в двадцатом веке надолго вперед судьбу еврейского народа, — это Холокост, создание Еврейского Государства и тотальный переход с немецкой и русской культурных орбит на англосаксонскую. Но я думаю, он недооценивает роль палестинцев в новом выдвижении евреев на авансцену истории.
На Европу «Брамсова капелла» в деле разрешения ближневосточного конфликта не надеется и ужасно на нее обижена за поддержку палестинцев, хотя Теодор к этому относится философски. Он ссылается на пример Набокова, который тоже не преуспел в попытках объяснить англичанам суть большевизма («Память, говори», глава 13, часть 3), плюнул на них (на англичан), на их социалистические симпатии и погрузился целиком в литературную деятельность. И что? Англичане построили у себя большевизм? Как бы не так! А пар в сочувственных разговорах выпустили. Двум вещам нужно учиться нам в Европе, заявил Теодор, — красоте и лицемерию.
Но Россия, слава Богу, — не совсем Европа, и я все думаю, чем бы мы могли помочь делу. Может быть, пока не все еще палестинцы перебрались в Украину, хорошо бы, подобно Набокову, обратиться к художеству, организовать палестинцам литературные кружки и знакомить их с близкими их душам образцами русской культуры, например, рассказать о том, как спал Рахметов на гвоздях, как топил Герасим собачку, как застрелил Онегин Ленского, а Печорин Грушницкого, как прикончил Раскольников старушку с сестрой. Чеховский рассказ «Спать хочется» про уставшую малолетнюю няньку, задушившую плачущего младенца, — это для самых маленьких. Ну и конечно — «Песня о соколе»:
И предложил он свободной птице: «А ты подвинься на
край ущелья и вниз бросайся…»
И дрогнул Сокол и, гордо крикнув, пошел к обрыву…
И подошел он, расправил крылья, вздохнул всей грудью,
сверкнул очами и — вниз скатился.
И сам, как камень, скользя по скалам, он быстро падал,
