встрече, а его самого не тронули. Почему? — удивлялся тогда Теодор. Сейчас он находит ответ в этой папке.
— В работу? — спросил курсант Пронин курсанта старшего курса Громочастного (Володя выбрал Теодора для курсовой работы по внутренней безопасности).
— Что он там изучает? — спросил курсант Громочастный.
— Электронику, — ответил курсант Пронин с уважением.
— А эта ваша одноклассница?
— Русскую литературу.
— Тоже из «теодоров»?
— Да.
— Вот ее и берем в работу. А у Теодора какие оценки по электронике?
— В первом семестре было «хорошо», а во втором — «отлично», — сказал Владимир не без зависти.
— Понятно. У него гуманитарно-математический склад ума, а в электронике имеется физическое начало. Вот ему и далось не сразу, но ничего, молодец, преодолел. Не трогать! Пусть изучает электронику.
Курсант Пронин посмотрел на будущего полковника с удивлением и уважением. Он обожал в старшем товарище изощренность ума.
Дальше начинался период трудовой деятельности Теодора. На скорейшем оформлении допуска к совершенно секретным документам настоял лейтенант Громочастный.
— Теперь никуда не денется, никуда не сможет уехать, не просидев на карантине лет пять продавцом билетов в общественной бане, — сказал он, — а на это Теодор не пойдет, кишка тонка.
— Никуда не денется, влюбится и женится, — пропел лейтенант Громочастный, почти не сфальшивив, и рассмеялся, но не самой шутке, а ее избитости.
— Теодор ищет другую работу, — доложил через два года лейтенант Пронин старшему лейтенанту Громочастному.
— Почему?
— Заскучал.
— Чем он занят сейчас?
— Оборонный проект, что-то со стратегическими ракетами морского базирования. Что точно, не знаю, там особист немного не в себе, то ли и от нас скрывает, то ли сам толком не знает.
— Работает Теодор хорошо?
— Начальство им довольно.
— Вот и пусть работает, перекройте ему все выходы. Сколько предприятий в городе могут его заинтересовать?
— Шесть, семь от силы.
— Обзвони все. Предупреди.
— Будет сделано. У нас последняя его фотография — только со студенческой поры. Поэт ни дать ни взять, — хихикнул Пронин, — он эту фотографию охотно девушкам дарил.
Фотография в деле была та самая. Теодор вдруг похолодел. Он перевернул фотографию, но на обратной стороне ничего не было. А вдруг вытравили, подумал он. Теодор позвал Баронессу. (Она, пролистав поначалу вместе с ним папку, посмотрела на часы и решила, что ей лучше разделаться с глажкой, пока идет по телевизору американский сериал. Теодор ей потом изложит главное.)
