– Да, – удивлённо сказал доктор, решив не обращать внимания, так как был слишком увлечён разговором. – У тебя поистине энциклопедические знания.
– Спасибо, – улыбнулась Тринити.
– Любой студент физфака знает, что когда в некоторой области пространства складывается несколько электромагнитных волн, частоты которых с очень высокой точностью совпадают, возникает интерференция, – начал объяснять доктор Штерн.
– Пока не могу понять, какое это имеет отношение к прикладыванию воздействия на все клетки организма одновременно, – удивленно сказала Тринити.
– Ну как, возьмём две волны, одну из которых назовём опорной волной. Её мы пустим на частицу напрямую, а вторую волну отразим от воздействующего объекта. В этом случае вокруг частицы создастся сложное волновое поле, рисунком которого можно управлять, меняя воздействующий объект. Пучок электронов и ионов будет подчиняться этому сложному полю. Получается, что достаточно иметь определённое количество волн и объектов воздействия, чтобы создать сложную, заранее рассчитанную картину воздействия на клетки организма.
– Как-то всё сложновато получается. Мне нужно подумать. Вышли мне материалы, которые ты накопил на эту тему. Может, смогу быть тебе полезна, – задумчиво сказала Тринити. Она улыбнулась и сделала вид, что собирается уходить.
– Конечно. На современном уровне развития науки это сделать невозможно. Трудно отсканировать каждую клеточку, разобрать её на атомы, электроны и протоны, рассчитать, какую волну нужно подать на них, сформировать интерференционную картину. Непонятно, как накопить достаточно мощности, так как каждая элементарная частица требует колоссальной энергии для предельного преобразования. И всё это для простой цели – перебросить организм вперёд во времени. Иногда я сам думаю, что это бесполезно, но предчувствие подсказывает, что я смогу это сделать.
* * *
Штерн, отдавший жизнь науке, не умел скучать. Он всегда находил, чем заняться, и не любил отдыхать. Даже напротив, он жалел, что нужно прерывать работу на столь длинный сон. Доктор не любил ошибаться в экспериментах, так как считал, что ни них тратится слишком много времени. Во время ожидания результатов он выполнял мелкие нужные, но не срочные дела, и всё это для того, чтобы не скучать. Но вот уже две недели, он скучал. Скучал по Тринити, которая не выходила на связь после того, как Штерн отправил ей материалы своих исследований.
Тринити пропала. Она не отвечала на видеовызовы и сообщения. Штерн, уже привыкший к работе с уделённым терминалом суперкомпьютера Тринити, боялся, что если с ней что-то случится, он не сможет продолжить исследования, а другой подобный компьютер он найти не сможет. Штерн уже давно организовал бы поиски этой женщины, но её компьютер работал, что вселяло надежды. За эти две недели Штерн провёл больше расчётов, чем ему удавалось на своём мощнейшем кластере компьютеров за год. Постепенно нарастала тревога по поводу пропавшей владелицы терминала. Тревога, которая исчезла в мгновение после её звонка.
