— А пошел ты, Сид, — сказала я. И ушла.
Я шла по коридору, чувствуя, как меня охватывает паника. Перспектива писать статьи для чужой газеты не вдохновляла, но это все, что у меня было. А теперь я лишилась и этого утешения. Я чувствовала себя совершенно униженной. Дойдя до кабинета Генри, я обнаружила, что смотрю на запертую дверь. Разумеется, ирония судьбы, благодаря которой я впуталась в тайную интрижку с одним боссом, чтобы потом быть уволенной другим из-за того, что меня никто не хочет трахнуть, не осталась мною незамеченной. (А была ли это ирония? Я всегда теряюсь, когда приходится иметь дело с иронией. Даже если это была ирония, то, как мне кажется, дело представало отнюдь не столь ироничным. Особенно принимая во внимание тот факт, что и Генри больше не хотел трахаться со мной. В самом деле, это уже не смешно — это очень и очень грустно.)
И еще не следовало забывать о деньгах. Мне не хочется углубляться именно в эту область, поскольку там я чувствую себя очень неуютно. Дело том, что мой план заработать кучу денег, написав что-либо на стороне, имел один существенный изъян, а именно: я умудрилась обзавестись небольшим долгом по кредитной карточке, уплатить который у меня не было никакой возможности. Я не могла уплатить его, даже когда у меня была работа, приносящая хоть какой-то доход — теперь же, когда я ее лишилась, я не представляла себе, как сумею свести концы с концами. Почему кредитные карточки выдаются таким людям, как я? Почему, почему, почему? В своих логических рассуждениях в тот момент, когда накапливался этот долг, — вероятно, слово логических здесь неуместно — я исходила из того, что существуют же киношники, которые умудряются снимать фильмы, используя в качестве источников финансирования свои собственные кредитные карточки. Вот только я пропустила ту часть, которая касалась съемок фильма. Вместо этого я съездила в Марокко. И купила туфли.
Дойдя до редакторской комнаты, я открыла дверь. За моим столом сидел Матт, читая мою колонку.
— Камилла Паркер-Боулз, — произнес он, не поднимая головы.
— Что? — спросила я.
— Если твоя теория о Романтической Рыночной Стоимости верна, как ты объяснишь, что принц Чарльз встречается с Камиллой Паркер-Боулз?
— Я и в самом деле не знаю, Матт.
Матт поднялся и подошел ко мне. И посмотрел на меня серьезно, почти испытующе.
— Что с тобой стряслось?
— Сид только что уволил меня, — ответила я.
— Это невозможно.
Я кивнула головой.
