Похоже, я стараюсь объяснить вам, как получилось, что Генри оказался в моей квартире.
Я думаю, что одной из причин, по которым я занималась сексом со столь немногими мужчинами, является вот какая: мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять: мужчины спрашивают всего лишь один раз. Собственно говоря, они даже не спрашивают. Они пытаются. Мужчины пытаются всего один раз. Вот почему Холли Хантер была так расстроена, когда застряла в доме Альберта Брукса и не смогла заняться любовью с Уильямом Хертом, после того как он подержался за ее левую грудь перед памятником Джефферсону. Она знала, что другого шанса у нее может и не быть. И она была права — другой случай ей так и не представился, потому что вмешался сюжет. Какая-то часть меня сознавала, что если я не рискну отправиться с Генри ко мне домой в первый же вечер, то между нами никогда ничего не случится. Окно возможности захлопнется навсегда. Поэтому, когда Генри проводил меня домой и спросил, не может ли он подняться, чтобы взглянуть на мою квартиру, я сказала «да».
Когда мы поднялись ко мне, я пошла в кухню, чтобы приготовить нам выпить, и услышала, как Генри заглянул во вторую комнату.
— Пиво подойдет? — спросила я из-за двери.
— Отлично, — отозвался Генри.
— Хорошо.
— Вы играете в гольф? — спросил он.
— Нет. А вы?
— Немного.
Генри материализовался в дверях кухни. Он прислонился к косяку, скрестил руки на груди и посмотрел на меня.
— У вас случайно нет брата, который играет в гольф и который, конечно случайно, хранит свои клюшки в вашей прихожей?
— Нет, — ответила я.
— Мне начинает казаться, что мне вовсе не нужно было здесь появляться.
— Почему нет?
— Когда он ушел, неделю назад?
Неужели это было так очевидно?
— Больше, — сказала я.
— Ни один мужчина, который играет в гольф так часто, что хранит свои клюшки в прихожей, не расстанется с ними больше чем на неделю.
— Он ушел не очень давно, но все кончилось гораздо раньше.
— Ага.
— Вы все время говорите «ага».
— Это дает мне время подумать, — сказал Генри.
— И что вы думаете?
— Просто размышляю, когда вы напишете о нем, о нас…
— Я еще не знаю, стану ли вообще писать обо всем этом.
— Думаю, что вот «об этом» вы как раз и напишете.
— Я собираюсь писать о китайских ресторанчиках и тирамису.
— Знаете, мне кажется, что вы не станете писать об этом, пока не убедитесь, что все действительно кончено.
Я ничего не ответила.
— Это означает, что вы еще не уверены, что между вами все закончилось, — сказал Генри. — А это означает, что мне лучше уйти.
