— Скорее всего, это просто прихоть, — встряла Бонни.
— А прихоть разрешается? — поинтересовался Ларри.
— Разумеется, нет, — сказала Бонни. — Я просто имею в виду, что у него, может быть, все и пройдет.
— Ты никогда не видела ее, — возразила я. — Она красивая.
— Это ты у нас красивая, — заметила Бонни, потом протянула руку и похлопала меня по плечу, отчего мне стало казаться, что я просто уродина. Никто и никогда не хлопает человека по плечу, говоря ему при этом, что он красив. В этом просто нет необходимости.
В кухню вошла моя подруга Корделия, чтобы посмотреть, что происходит, я посмотрела на нее и снова разрыдалась. Глядя на меня, Корделия тоже расплакалась, я встала из-за стола, и мы так стояли, казалось, целую вечность, обнявшись, на сером линолеуме, как бывает, когда у вас умирает кто-то из родственников. И только спустя довольно много времени я узнала, что в тот момент Корделия и в самом деле подумала, что у меня кто-то умер, и что если бы она знала, что произошло на самом деле, то не стала бы плакать так сильно. Она очень по-философски относится к сердечным вопросам, так по-философски, как только может относиться женщина, которая уже однажды была замужем и не собирается повторять этого снова. Корделия была замужем за Ричардом почти целых два года. У них были, как им казалось, обычные проблемы, поэтому они и испробовали обычное решение: взялись за лечение вместе. Оба приняли атмосферу открытости, которую поощрял их семейный адвокат, и Ричард признался Корделии, что он занимается любительской порнографией. Корделия подумала: ну что же, вероятно, это не идеальная ситуация, но сексуальность человека — штука непростая. Она решила, что, будучи женщиной широких взглядов, может примириться с маленькими грешками своего супруга. Ободренный таким открытием, Ричард решился на то, что можно было бы назвать кардинальным уточнением — как оказалось, он участвовал в любительской порнографии, — а Корделия поняла, что ее взгляды все-таки не настолько широки.
— Ну, он же не мог бросить тебя по телефону, — заявила Корделия, после того как ей все рассказала Бонни. — Вы живете вместе. У вас общее ложе.
— Я тебе этого никогда не говорила, — сказала мне Бонни, — но я всегда ненавидела этот диван.
— Том выбрал его сам, — ответила я. И опять заплакала. — Я совсем не хотела, чтобы он думал, что больше не сможет выбирать диваны только потому, что переехал ко мне.
— Именно этот диван, — заявила Бонни Ларри, — показывает, почему я не позволяю тебе выбирать диваны.
