— Правильно. А в какое время, когда именно вы начнете составлять этот план?
— Недели за две до начала уборки…
— А как вы считаете, товарищ Голованов?
— Наверное, лучше пораньше, за месяц.
— В том-то и дело, что лучше пораньше. И даже не за месяц. План освещения в газете уборки урожая надо составить уже во время весеннего сева, чтобы задолго до начала уборки этот план был бы уже доведен до собственных корреспондентов вашей областной газеты в районах. Весь секрет работы сельскохозяйственного отдела областной газеты состоит в определенном, так сказать, опережении времен года. Весной вы готовите план освещения летних полевых работ, летом — осенних, осенью — зимних, а зимой — весенних. Скажем, началась в области уборка, а вы в первый же ее день (если только ваш план хорошо подготовлен) уже печатаете на страницах своей газеты корреспонденцию о том, как идет жатва в самом передовом колхозе области. На следующий день газету получают в тех хозяйствах, где уборка еще не началась. И вот комбайнеры, трактористы, бригадиры, механизаторы приобщаются через газету к передовому опыту, как бы видят на ее страницах образец своей завтрашней работы, потому что каждому хочется работать лучше, каждому хочется равняться на передовых. Таким образом, вы как бы подталкиваете на страницах вашей газеты жизнь вперед, осуществляя в своей журналистской работе слова Ленина о том, что газета является не только коллективным агитатором и пропагандистом, но и коллективным организатором.
Бочков сел за стол.
— Давайте ваши зачетки, — устало сказал он. — Будем считать, что зачет по моему спецсеминару вы сдали, хотя знания ваши оставляют желать много лучшего. У меня создалось такое впечатление, что сегодня я вам сдавал зачет, а не вы мне.
Тимофей и Пашка, потупившись, молчали.
— А вообще-то говоря, молодые люди, работа в сельскохозяйственном отделе областной газеты — это благодатнейшее поле деятельности для молодых журналистов. Сколько тем, сколько встреч, сколько интереснейшего материала можно найти а сегодняшней деревне! На вашем месте после окончания университета я бы, не задумываясь, махнул куда-нибудь в нечерноземную полосу.
Он протянул Пашке и Тимофею зачетки, в которых жирно было написано желанное слово «зачет».
Потом поманил обоих к себе и достал из портфеля веселую красно-белую — видимо, парниковую — редиску.
— Ну, разве не прелесть, а? — залюбовался Бочков. — Прямо произведение искусства. Разве художник какой-нибудь, пусть даже самый лучший, сможет такое нарисовать? А земля-матушка нарисовала…
