— Зеленый, — оборачиваюсь я к нему. — А вот этих ребят встречай уже ты. Парни серьезные, просто так их отпускать нельзя. Надобно побеседовать, глядишь, кто-то у нас и останется.
— Так они ж по вас стреляли!
— Вряд ли. Если бы стреляли они, то касательным ранением мы бы не отделались. Пулеметчик, хотя и неглупым был, все-таки не попал с такого короткого расстояния. Так что это кто-то другой стрелял.
— Отчего ж неглупым?
— Смотри сам. Стрелял он из глубины комнаты, значит, учитывал то, что снаружи на дом смотрят. И занять правильную позицию ему просто не дадут. Окна не открывал, стрелял прямо через стекло. Наверное, оттого и не попал сразу. Это хитрый дядька был! Только вот к хитрости еще и опыт нужен, а вот его-то у стрелка и не было.
— Хм… Может быть, и так. Я бы и сам подобным образом поступил.
— Ну вот, видишь! Так что ты с ними вежливо поговори.
Он кивает и, подхватив автомат, закидывает его за спину:
— Пойду, пообщаюсь.
Последними из дома выходят губер со своими хвостозаносителями. Так, а вот с этой шатией-братией говорить буду уже я…
Подойдя ближе, вижу, что среди них кого-то не хватает. Поворачиваюсь к Попову, который уже оклемался и сейчас идет за мною следом.
— Капитан! Как тебя по имени-отчеству? А то неудобно все по званию да по фамилии звать.
— Виктор я. Отца Иваном звали.
— Ага! Ну, а я Сергей Николаевич. Вить, кого там не хватает? Вроде бы их больше вышло, некоторых я и не видел никогда. А вот кого-то из знакомых не вижу.
— Так командира нашего нет. Вашадзе не спустился.
— С хрена ли? Оборону держать собирается в одиночку?
— Вот и спросим.
Подполковника мы нашли на втором этаже. Выброшенный разрывом снаряда в коридор, он изломанной куклой лежал на полу. Рядом валялся исковерканный пулемет. Подполковник был еще жив, но уже никого не узнавал.
— Ты смотри… — присаживается на корточки Попов. — Надо же… не ожидал от него. Это как же его надо было припереть…
— Даже и не перевязали, сволочи! Понятно, что это бы ему не шибко помогло, но хоть что-то…
— Ну, майор, от этих деятелей чего-то хорошего ждать не приходится. Они и мать родную ради карьеры продадут. А он для них уже отработанный материал. Давай, может, медсестру кликнем?
Но прибежавшая снизу девчушка, перевязывавшая раньше Виктора, только покачала головой.
— Все. Помер он. Кабы раньше, может, Аглая его и вы ходила бы. А так…
— Присаживайтесь, — указываю на стул перед собой.
Бажанов, скептически оглядев стул, смахивает с него невидимую пылинку и с достоинством усаживается. По его внешнему виду никак не скажешь, что он из проигравшей команды. Такое впечатление, что это он сейчас собрался диктовать мне свои условия.
