Александр Степанович в последний раз проверяет своих «коней». После последнего путешествия поисков Лёвы по ночной степи и пескам — он трое суток, почти не вылезая, пролежал под машиной, ругая на этот раз не только молдавские дороги и начальника московского гаража, но и, главным образом, Володю.
— Товарищи! — говорит он торжественно. — Давайте по старинному русскому обычаю присядем перед дорогой!
И первым опускается на траву. За ним и все мы. После минутной паузы он встаёт со словами:
— Ну, в добрый час!
— В добрый час! — хором, смеясь, отвечаем мы.
— До чего же жаль покидать наш лагерь! — выражает общее состояние Володя.
— Валентина Львовна, а вы с нами на будущее лето? — кричат одновременно Юра и Павел.
— Обязательно! — улыбаюсь я. — И Мультик!
— И я! — кричит звонко Лёва. — Георгий Борисович обещал…
— И Володя, — говорит Гэбэ и добавляет: — Ну, друзья, пора садиться. До Кишинёва сто пятьдесят километров.
— Поезд ждать не будет, — напоминает рассудительный Ростислав.
Мы в машине на своих местах. Мультик устраивается у меня на коленях. Мотор включён, машина разворачивается, и мы выезжаем на дорогу.
Лёва, Павел и Юра машут рукой нашей удаляющейся полянке. Володя провожает её задумчивым взглядом.
Мы едем по той же дороге, что и два месяца назад, но сейчас всё вокруг выглядит по-иному. Густые зелёные травы пожелтели. Плантации золотых подсолнухов превратились в плантации больших светло-зелёных дисков, в которых густо сидят жирные чёрные семечки. Пшеница давно убрана. В полевых станах на токах бесконечные потоки золотого зерна текут из веялок на расстеленный брезент. В бескрайних фруктовых садах деревья уже чуть не до земли склоняют свои ветви, отягощённые созревшими плодами. Всё это красочно. Солнечно. Начинается прекрасная молдавская осень…
В Кишинёв мы въезжаем запылённые и слегка охрипшие, так как, к ужасу музыкального Ростислава, всю дорогу пели все песни, какие только знали.
Вот и вокзал. Поезд наш уже стоит, но до его отхода ещё сорок минут.
Мы идём по платформе к нашему вагону. Я смотрю на энергичные загорелые лица товарищей и чувствую, что мне очень жаль расставаться с ними. Лёва испытывает то же, что и я. В одной руке он сжимает подаренную Володей тросточку, в другой — поводок с Мультиком. Ребята несут наши чемоданы и сумку с едой на дорогу.
Лёвина нога уже почти не болит. Он подбегает то к одному, то к другому.
— Так смотрите напишите, ребята! Адрес не потеряйте! — волнуясь, говорит он Юре и Павлу. — А ты как приедешь, сразу позвони! — обращается он снова к Володе.
