Юноша молча складывал своё письмо. Его обычно живое, весёлое лицо омрачилось.
— Сердце у мамы опять прихватило, — тихо ответил он. — Теперь, пишет, уже получше. Как три года назад отец ушёл от нас, она стала часто хворать. А работает курьером. Приходится много ходить. Работу менять не хочет: давно там уже работает. До пенсии ей ещё далеко. Вот я и мечтаю: поскорее окончить институт, чтобы она не работала. Нас ведь только двое…
Мы все молча с сочувствием смотрели на Павла, Лёва сел рядом и обнял его за плечи.
Из палатки вышел Ростислав и, держа в руке письмо, крикнул:
— Лёва, ты прости, пожалуйста, вот твоё письмо: оно выпало из пакета и осталось в портфеле за подкладкой.
Лёва одним прыжком очутился рядом с Ростиславом, схватил письмо, примчался к нам и уселся на ящик. Дневной свет уже угасал.
— Возьми фонарик, — посоветовал ему Юра.
Но Лёва, разрывая нетерпеливо конверт, только мотнул головой. Через минуту он оглушительно захохотал и повалился на траву.
— Что случилось? Что тебе пишут? — недоумевали мы.
— Нет, вы только подумайте, что пишет моя мама! «Я очень беспокоюсь за тебя, сыночек, хотя ты пишешь, что всё прекрасно. Но письма редки, и я всё время волнуюсь. Очень прошу тебя, сыночек, быть осторожным, не пить во время жары холодной и сырой воды, не есть немытых фруктов, не сидеть много на солнце и не ходить босиком».
Тут уж и мы рассмеялись.
Да если бы Лёвина мама знала, что её сын пьёт холодную воду прямо из колодца, обливается по утрам и вечерам, что под палящими лучами солнца он иногда целые дни проводит на городище, что ежедневно по три-четыре часа копает землю, и что за эти полтора месяца он стал шире в плечах, перестал сутулиться, и что сквозь загар у него через всю щеку пробивается румянец!..
Глава девятнадцатая. Землянка десятого века. Фантастика становится реальностью
Всё это время с момента возвращения в Алчедар с семи утра до наступления темноты, только с часовым обеденным перерывом, велись раскопки на городище. И в будни, и по воскресеньям. Времени оставалось мало. Мы не жалели ни сил, ни рук.
Раскопы на городище становились всё шире и глубже. Каждый день приносил нам новые находки. И, наконец, к нашей огромной радости, на городище была открыта почти целая полуземлянка с каменной печью и наполовину вкопанными в землю горшками с золой и углём. Видимо, они служили очагами для выпечки хлеба. Тут же мы нашли калачевидные кресала, которыми люди добывали тогда огонь, — примитивные серп, топор и даже в одном из углов землянки рассыпанную кучку почерневших от огня зёрен пшеницы.
