Я сняла начало работы, общий вид кургана, присела на траву и с интересом смотрела на раскопки. Мне ещё не приходилось видеть работу археологов. Груда земли уже высилась подле кургана — его раскопали почти на одну треть. У Ростислава и Георгия Борисовича рубашки на спине потемнели от пота. Ребята свои поснимали. Спина у Володи стала краснеть.
— Смотри, сожжёшься! — крикнула я ему.
Но он только откинул упавшие на лоб волосы, усмехнулся и продолжал копать. Загорелые спины Юры и Павла отливали на солнце медью.
— Товарищи! — закричал вдруг Юра. — Лопата звякнула о железо!
— Осторожнее! — бросились к нему Георгий Борисович и Ростислав.
Через несколько секунд Юра торжественно вытащил из разрыхлённой земли потемневшую бронзовую стрелу.
— Скифская, — разочарованно произнёс Георгий Борисович.
— Да-а, скифская стрела, будь она неладна! — повторил и Ростислав.
— Докапывайте раскоп, ребята, — распорядился Георгий Борисович, — нам надо успеть засветло приехать в Алчедар. Там, как нам сообщили в Москве сотрудники молдавского Института истории, находится большое городище. Как называют местные крестьяне: «четацуя», по-молдавски «крепость». Так после войны с турками здесь стали называть любые городища, окружённые валом.
— Георгий Борисович, — спросила я, — а зачем докапывать курган, если там скифы?
— Есть незыблемый закон археолога: если начаты раскопки, то надо копать до конца. Скифы нас тоже интересуют, — ответил он, переворачивая на спину подбежавшего Мультика, — но сейчас у нашей разведки иная задача.
Псу такое обращение не понравилось, и он тихонько зарычал.
— А ты, оказывается, умеешь постоять за себя? — удивился Георгий Борисович.
Глава четвёртая. Лагерь в Алчедаре
Когда мы подъезжали к Алчедару, солнце уже стояло ниже; тень, отбрасываемая нашей машиной, стала длиннее. Бескрайняя степь превратилась в поля золотистых огромных цветов подсолнуха.
— Хороший урожай, много масла будет. Может, и у нас так, — задумчиво произнёс Юра.
— А ты откуда? — спросил Володя.
— Наш колхоз недалеко от города Сороки. Места там до чего красивые! Даже курортники приезжают на лето.
— Валентина Львовна, вы ещё живы? — донёсся до нас голос Георгия Борисовича.
— В-валентина Львовна жива, а вот Лёва, по-моему, загнулся, — ответил вместо меня Володя.
— Ты раньше меня загнёшься, — огрызнулся лежавший на свёрнутой палатке Лёва.
— Ребята, бросьте, — примиряюще сказал Павел и, подмигнув Юре, сказал что-то по-молдавски.
Они оба громко запели весёлую молдавскую песенку:
