Массивный стол без малого во всю комнату. Кресла с бархатной обивкой и спинками аж до самого затылка. Тяжеленный коврище на шероховатых досках пола. Люстра (безвкусная) под потолком заливает светом гостиную. Добротный, солидный сервиз. Вокруг стола все семеро членов семейства. Ну совсем как на полотнах времен давно минувших. Прислуге, к сожалению, предписано оставаться за дверями. Являться исключительно по звонку. На другом конце стола, как раз напротив главы семейства, усажен Тиниус. Он уже давно носит сюртук, поразительно похожий на тот, рисованный в заветах Сираха (завет № 24.) Глава семейства задает вопрос. Тиниус, как ни в чем не бывало, некоторое время терзает свой кусок мяса на тарелке, потом, откашлявшись, проговаривает ответ. И попадает в самую точку. Временами он наизусть выпаливает длиннейшие цитаты. Без указания источников. Он всегда говорит, будто пишет. Ни разу за все эти годы не повторившись. Никогда не попав в тупик или впросак. Помнит все имена. Решительно все книги. Сдается, и еще не написанные. И поскольку обедает он каждый день в другом месте, аудитория его неисчерпаема, а темы вечно свежи.
Иногда, когда едва отзвучало сказанное, или же если Тиниусу не желали отказать в оплате натурой, после каждого пасса наступает продолжительная пауза, во время которой Тиниус обычно что-то добавляет; милая улыбка на морщинистом личике хозяйки дома, дети слегка испуганы, искоса поглядывают на диковинного гостя, а отец семейства решительно закладывает большие пальцы за жилетку. Чудо, а не бесплатный стол! — заключает он. И в паузе между блюдами незамедлительно следует новый вопрос, и церемония повторяется уже на ином гастрономическом фоне. Здесь оратор, там слушатели.
(Покинем пока что лавку антиквара и зададимся вот каким вопросом: откуда Иоганн Георг Тиниус раздобывает деньги на одежду и книги? Попытайтесь встать на его место и подумайте над простым и убедительным ответом. Поразмыслите вот о чем: простота нередко предваряет ужасы. Стратегия проста. Нужно лишь обладать певческим даром. Какового впоследствии, уже на судебном процессе, Тиниус не продемонстрировал. Да ему бы и не дали. Положа руку на сердце: у Тиниуса был восхитительный дискант. Который не покидал его все семь удивительных лет, и при этом вопреки обычаю тех времен никому и в голову не приходило усматривать здесь нечто предосудительное.)
Из-за моего голоса я пел в хоре, семь лет я был первым дискантом, меня обеспечивали пропитанием, одеждой и предоставляли средства на покупку необходимых книг.
