Мне всегда все интересно. Так хочется вырваться! Я неугомонная, всегда мечтаю обогнать, сорваться с поводка в тумане, совершить побег. Хочу просто разогнаться, скакать и прыгать!
Во время наших прогулок Джек все время озирается, изо всех сил всматривается в холодный сумрак, вечно, дрожит от страха, постоянно в волнении и никогда не позволяет себе расслабиться. Иногда он останавливается поболтать со знакомыми; время от времени мы с ним встречаем женщину, которая, наверное, живет в соседнем лабиринте улиц. Я зову ее дама с кошкой.
— Прохладно сегодня, Джек.
— Да-да, в самом деле, моя дорогая.
— Значит, с девочкой гуляете?
— Да, она любезно соглашается пройтись со мною, бедным, дряхлым псом.
— Ну вот, вы старый пес, Джек, а я выгуливаю кошку — не подходим мы друг другу, а?
Джек от подобных замечаний нервно хихикает, но я-то знаю, что ему лишь хочется вжать голову поглубже в воротник да продолжить путь.
Позже.
Все изменилось. Попробую объяснить, как смогу.
Джек ушел рано утром, и вернулся дрожащий, взволнованный, озабоченный. Усадил меня перед собой, прищурился изо всех сил сквозь толстые стекла очков.
— Мне нужно тебе кое-что рассказать, Ева, — неуверенно пробормотал он. — Ты, может быть, задумывалась, отчего я так о тебе забочусь? Дело в том, что нас преследуют. Уже давно… Ева, я тебе нарочно ничего не говорил, только чтобы защитить тебя! Я так аккуратно, так старательно тебя всегда прятал… но все равно, этот плохой… нет, ужасный человек почуял твой след! Теперь нам нужно очень быстро уезжать, как только соберемся… Куда-нибудь подальше!
Он встал и принялся взволнованно мельтешить по комнате. Я вообще ничего не понимала. Загадка какая-то.
— Откуда же такой опасный человек узнал про нас? — спросила я.
— Он знает! — Джек закивал. — Ведь говорю же, он тебя почуял!
От столь частого повторения этого «почуял тебя» я насторожилась. Ведь это значит не «нас», а только меня одну, лично… кто-то охотится лично за мной. Мне вдруг стало совершенно ясно.
Я — глубокая тайна.
Меня спрятали.
Меня следует постоянно охранять. Я — сказочная принцесса, вроде Рапунцель, которую заперли от всего мира в высокой башне!
Вот только… Я поймала собственное отражение в зеркале над камином и конечно же поняла, что никакая я не сказочная принцесса. У меня нет каскада золотых волос, которые можно было бы опустить из окна до самой мостовой… Нет, я — это всего лишь я. Из зеркала на меня посмотрела только я. Я, такая тусклая в простом коричневом платье, живу себе в наших захудалых комнатах в мансардном этаже, под защитой бедного, почти слепого Джека.
