- Свет, - спросил я слабым голосом, чувствуя невольную дрожь в руках, – с тобой все в порядке? Ничего не сломала?
- Миш? – она обернулась, и я увидел, что щеку у нее распороло осколком, и оттуда капала кровь, - Ты живой? Господи, как же я испугалась…
- Посмотри, у Саши пульс есть, а я сейчас помогу вам освободиться. Меня шатало и тянуло блевать, но силой воли заставил себя не думать об этом.
Надо было как можно быстрее выбираться из машины, не теряя ни секунды.
Дверь заело и сдвинуло из пазов при падении. Ни в ту, ни в другую сторону она сдвигаться не собиралась. Все мои попытки открыть ее напирались лишь на глухой стук металла и тихий скрежет. Пришлось бить прикладом, пока дверца не встала на место, а потом уж изо всех сил дергать за ручку, чтобы вытащить поврежденный язычок замка из пазов.
Раскрыв дверцу, я со всей силы отбросил ее в сторону. Жалобно скрипнув окончательно сломавшимися креплениями, дверца просто свалилась на траву перед машиной. Уцепившись за края, я вывалился на траву, будучи не в силах нормально перелезть и приземлиться на ноги.
Поднявшись на локтях, я увидел в нескольких сантиметрах от себя ботинки.
И не просто лежащие на траве, а обутые в чьи-то ноги, да еще в них заправили серые камуфляжные штаны. Значит, это все же была не случайность, а чья-то продуманная и подготовленная засада. И мы в нее влетели на полном ходу, как малые дети. И заряд, наверное, специально подложили небольшой, чтобы не поубивать всех, кого подорвут в машине.
Пленные им нужны…
Я поднял взгляд и увидел высокого человека в смешанном костюме, экипированном так туристической, так и военной снарягой. Ее я узнал сразу, почти такая же была на том разодранном трупе, выкопанным зомби в огороде поселка. Вокруг головы был обмотал шарф из плотной ткани, оставив только небольшую щель для глаз. И держал в руках совершенно военный и точно действующий автомат Калашникова новой модели. Какая именно модификация, я понять не мог, да и не особенно старался. Правую руку он держал на курке, но само оружие висело на ремне на груди, сразу стрелять из него не получится.
- Че, мразь, ты один живой, или еще кто есть? – спросил меня человек немного искореженным тканью шарфа голосом. В голосе чувствовалось пренебрежение, смешанной с хозяйской самонадеянностью. Он был уверен, что победил и даже не желал думать о том, что кто-то может ему противится.
Слабо толкнул меня носком ботинка в грудь, просто для того, чтобы расшевелить. Я никак не реагировал, стоя на коленях перед ним и судорожно соображая, что можно предпринять в такой ситуации. Сдаваться я не хотел и не собирался, понимая, что нынешние бандиты пленных не берут.
