Проворные лапы в чёрных «сапожках» вьют замысловатый след. Ельник прячет в тени рыжую спину и пышный хвост с белой кисточкой на конце.
Опушка. Рыжий зверёк замирает и долго неподвижно сидит на бугорке, вслушиваясь в лесные шорохи. Чужой запах предупреждает: дальше не смей – мои владения!
Ветер принёс отголоски лая. Другой голос – пронзительный, нетерпеливый. Нашёлся папашка. Тройной взлай и вой в ответ. Самка откликнулась. Значит, ложная была тревога.
Лис встаёт, потягивается и понуро уходит под ароматную завесу ельника. Не нужен он там. Семейство в сытости и спокойствии пребывает…
Покачиваются гигантские травины перед мокрым холодным носом. Жук ползёт по одной, подрагивают прозрачные крылья, готовые в любой момент унести хозяина подальше от опасности.
Клац!
Не успел взлететь крылатый. Сомкнулись лисьи зубы.
Не ахти какая еда, но сойдёт. Ягодам да грибам ещё время не пришло, а лесное зверьё осторожничает. Каждый своё гнездо бережёт. Или нору. Придётся довольствоваться тем, что рядышком. А повезёт – так изловить добычу покрупнее.
Слушай, вынюхивай, опять слушай и беги. Через рощицы и буреломы, по кочкам и оврагам. День ото дня. От ночи до утра. Такова лисья жизнь…
Лис очнулся от холода и с удивлением обнаружил, что идёт. Открытие пагубно сказалось на координации. Он шатнулся. Под ногу подвернулся сук, и парень рухнул в лужу, притаившуюся в траве. Вода отрезвила моментально. Шум в голове преобразовался в мерное шуршание сосновых ветвей, зелёные пятна в глазах собрались в формы кустов, зарослей осоки и растопыренных хвощей, а в нос вонзился освежающий дух влажного мха.
– Где я? – ахнул Лис и сел.
В ту же лужу, как выяснил секунду спустя. Джинсы, уже мокрые на коленях, теперь пропитались водой от ремня до манжет.
Первая паника улеглась, и юноша с опаской огляделся по сторонам. Плотной стеной вокруг поднимались разноцветные стволы: рыжие сосновые, белые берёзовые, чёрные, бурые и серые, покрытые мхом и гладкие, как античные колонны. Ниже обосновался гибкий кустарник, казавшийся издали непроходимым, и высокая гордая осока. Землю укрывал мягкий ярко-зелёный ковёр, состоящий преимущественно из сфагнума и кислицы. А на кочках, куда просачивались солнечные лучи, жались мелкие бледные цветы.
Лис с трудом сглотнул горький комок. Он не помнил, когда и как забрёл на болото. Из памяти нехотя выбрались кладбище, попутка и усатый парень с нахальными глазами. Потом оса, впившаяся в шею и… ухмыляющийся заложный. Призрака парень усилием воли отодвинул на задний план. Болото выглядело реальным, кровоподтёк от укола над ключицей также не вызывал никаких мистических мыслей, и Лис решил, что ему всадили наркотик. Поразмыслив, он воткнулся в следующий вопрос: зачем пацанам в иномарке понадобилось затевать эту бессмысленную операцию? Вколоть первому встречному дозу, которая, кстати, стоит приличных денег, завезти в тьмутаракань и просто бросить?
