Лгунья | страница 57
— Костырик имеет, однако, успех у женщин, — сказал он, заглядывая с усмешкой в глаза артистки.
Она встала и очень спокойно, по-актерски (по-королевски) пошла к двери. У двери остановилась и оглянулась.
— Право, не следует так откровенно завидовать молодости! — со светлой улыбкой сказала Ржевская.
И не ускоряя шага, вышла из кабинета.
«Дело делать!» Разве ты помнишь, что это значит «дело»?
Миловидная, молодая, уверенная, сколько ты (когда-то давным-давно!) «провернула дел»?
Прописки. Обмены. Вспомоществования. А помнишь горбатого следователя?.. Это было, когда актера Долинина обвинили в алкоголизме… Он не пришел на спектакль… Потребовалась замена…
Сколько раз ты врала, защищая товарищей?.. Все знали об этом. Но твоя ложь была правдой, все сходило тебе — ты была молода и красива. Как Фрина. А это значит — всегда права.
Королева без царства. Королевство восставших подданных. Седая девочка. Г лаза — как крик.
Назад!.. К двенадцати ребятам, которых ты народила своему мужу рыбаку.
Страна моя! Страна покоя… Страна моих двенадцати неродившихся сыновей…
Кира сама должна была хлопотать за Костырика. Она! Хрупкая, трогательная, молодая.
…«Ты, ты забыла, милуша, простейшие правила, которым тебя научила жизнь!»…
… — Доложите декану, его хотела бы повидать Ржевская. Заслуженная артистка.
— Валентина Петровна!.. Я — здесь.
— Девочка!.. Дело… дело твоего мальчика… безнадежно.
…?!
— Кира!.. Прости меня. Я проиграла дело Костырика.
— Валентина Петровна! Да что такое вы говорите? Милая! Обопритесь, пожалуйста, на меня. Покрепче… Вот увидите — все образуется. Обопритесь! Образуется, образуется…
Ржевская глянула на нее, дотронулась дрожащей рукой до ее озябшего подбородка.
— Кира!..
— Не плачьте, пожалуйста, Валентина Петровна. Я вас очень, очень люблю, Валентина Петровна.
Эти минуты были самыми тяжелыми в жизни Киры.
О ТАКТЕ
Сад поджидал Севу. Садовому участку недоставало сильных молодых рук.
В семье Костыриков разговаривали о картошке, об урожае клубники, о том, что сохнет левая яблоня, — с чего бы это? Ведь совсем еще молода… О главном у Костыриков не говорили. (Такт — чувство врожденное: он далеко не всегда достается одним лишь людям с образованием.)
Сева работал в саду. Солнце то и дело скрывалось за облаками, но его душноватое, осеннее тепло еще припекало. Облака не перистые, а еппошмые, провисали высоко над садом,
По вечерам, когда становилось темно. Сева пристраивался на нижней ступеньке крыльца. Приходила Катя, садилась рядом. Дети Костыриков вглядывались в сгущавшуюся темноту ночи. Молчали.