– Что ж, я и впрямь вижу его. Смотри. – Я поднял книгу с портретом Джона Ди на обложке. – Читатель, – сказал я, – се есть начало и конец.
Мы довольно быстро разделались с виски и неторопливо пошли в ресторан на Кларкенуэлл-грин, где обедали неделю тому назад. Тогда я еще ничего не знал о докторе Ди, но теперь моя жизнь изменилась. Вечер был теплый, и через открытое окно я видел, что творится в маленькой типографии на другой стороне площади. Там горел свет, и кто-то, жестикулируя, ходил туда-сюда; движения его силуэта на ярком фоне навели меня на мысль о хрупкости всех живых существ. Снаружи, у двери ресторана, повис рой мелких мошек; они кружились в вечернем воздухе, а закатные лучи просвечивали сквозь их крылышки. Если бы они перелетели за порог и очутились в этом небольшом зальце, он, наверное, показался бы им сказочным чертогом. Но куда лететь мне, чтобы узреть сияние неземной славы?
Когда мы уселись за столик, меня охватило возбуждение какого-то необычного, едва ли не болезненного свойства. Один или два раза подобное со мной уже бывало, и потому я знал: что-то должно случиться. Что-то изменится. Я взял поданную официантом бутылку «Фраскати», налил себе огромный бокал и лишь затем передал вино Дэниэлу. У меня отчего-то сжималось горло, в груди пылал огонь, который надо было погасить; верь я в такие вещи, я счел бы себя живой иллюстрацией к алхимической теории сухого мира, призывающего влагу. Когда я налил себе второй бокал, Дэниэл попытался принять шутливый вид.
– Нас мучает жажда?
– Да. Мучает. Нечасто приходится мне сидеть напротив прекрасной женщины.
Он посмотрел на меня долгим укоризненным взглядом.
– Тебе непременно нужно снова говорить об этом?
– Но ты меня очень интересуешь, Дэниэл. И чем дальше, тем больше. Откуда ты узнал, что одно из окон наверху заложено кирпичом?
Он поднес к носу указательный палец и понюхал его.
– В старых домах это не редкость. Ты что, не слыхал об оконном налоге Питта?
– А каким чудом тебе стало известно о шкафчике под лестницей?
– Догадался. – Он все еще нюхал свой палец. – Или ты думаешь, что я волшебник?
– Волшебство тут ни при чем. Ты просто вспомнил. – Я снова налил себе вина. – Ты ведь отлично знаешь этот дом, правда? – Он чересчур энергично помотал головой. – Не надо мне лгать, Дэниэл. По-моему, мать тоже тебя узнала.
– Мы с ней вовсе не знакомы. Могу в этом поклясться.
– А еще в чем ты можешь поклясться?
– Ни в чем. – Он опустил глаза и, когда официант подошел к нам принимать заказ, воспользовался паузой, чтобы прочистить горло. Затем отчаянным рывком подтянул узел галстука. – Странная вещь, – сказал он, – но стоит мне приехать в эти места, как меня начинает тянуть обратно в Излингтон. Это и называется «тоской по родному очагу»? Чье это выражение, как ты думаешь?
