Жертва испытывает мучения каждой ступени. Это страшно, Иван. Но это так.
Гляди, не пропусти мига. Здесь может решить дело одна секунда!
Черви-паразиты дрожали всё сильней, их уже начинало бить в судорогах.
Но ритм ускорялся. Иглы очень медленно выступали из площадки с дырой. А сверху… сверху, ничем и никем не поддерживаемая, спускалась она, ещё тише, чем выползали иглы, словно в страшном замедленном сне.
— Сейчас ты в невидимой и неосязаемой капсуле, Иван, понял? Но стоит тебе сделать движение, капсула лопнет. И всё будет зависеть только от тебя.
Гляди, Иван!
— Я всё понял! — Иван был готов к смерти. Он был готов умереть на каждой из тридцати трёх ступеней по тридцать три раза. И ничто его не могло остановить.
— …Священные Острия пронзят жертву, и каждая кровинка её омоет Черную Душу Вель-Ваал-иехава-Зорга Всеуничтожителя и Переустроителя Мироздания. Это ещё один шаг, это один из последних шагов. Всеобщее Воплощение станет общим законом всех и каждого во всех мирах и пространствах. И воплощаемы будут низшие в высших, служа питательным слоем для Избранных Всетворцом-Разрушителем. И придёт время наше, и Чёрное Благо разольется повсюду, и воцарится Чёрный Свет…
— Не воцарится! — закричал во всю глотку Иван. Он рванулся вперёд. И ощутил, как лопнула капсула, как стал он открыт для всех, как разом повернулись в его сторону тысячи прозрачных червей-поразитов, тысячи просвечивающих голов с огненными глазами. И ощутил он чудовищный гнет психополя, гнев, грозящий сокрушить его, смять. Щиты! Щиты Вритры!
Алена застыла над остриями игл. Ещё мгновение… Но Иван уже мчался к ней. Он на бегу ссекал прозрачные головы, он ступал на разверстые черепа медузообразных чудищ, отталкивался, перепрыгивал через них. Он достиг площадки раньше, чем из прохода выступил отряд одетых в чёрное двуногих страшиле гребнями на головах и трезубцами в каждой из шести лап.
— Получай, гадина! — одним ударом Иван ссек обе головы жирного червя-жреца, смахнул останки в чёрную дыру.
— Алена!
Он подхватил её, вырывая из щупальцев незримого поля, тащившего её к погибели, к пытке, к мукам.
— Иван! — она прильнула к нему на мгновение, но тут же отодвинулась, понимая, что может отвлечь его, погубить. Она была в полном сознании, она всё видела, всё понимала… но она была отрешена, она уже приготовилась умереть, ведь ничто не могло её спасти. И вдруг…
— Молчи! — Иван поглядел на неё, останавливая взглядом, придавая ей сил и надежды. — Иди всё время за мной.
