Иван опустился на плиты. Всё плыло у него перед глазами. Он знал, Змей не лжет; Это правда! Они послали его на смерть. Подлецы! Подонки!!
Негодяи!!! Он не человек, не десантник, он зомби, орудие смерти, живая мина! А знал ли это Авварон?
— Знал, — заверил его Змей. — Он один из немногих, кто знал это. Иначе разговор бы был иным, Иван.
— Плевать! На всё плевать! — Иван поднял глаза. — Где Алена?!
— Она в безопасном месте, — заверил Змей. — Не думай о ней. Её час ещё не пришёл.
— Что значит, её час?! — вскинулся Иван.
— У каждого есть его час. У одних сначала звездный, потом смертный. У других только последний, Иван.
— Тогда ответь, кого именно я должен уничтожить в свой смертный час?!
— Я не могу проникнуть в закрытый сектор. Ты сам узнаешь это перед исполнением Сверхпрограммы. Но ты уже не сумеешь воспротивиться ей… а может быть, ты и не захочешь противиться. Всему своё время, Иван!
— Что же делать?
— Не печалься, Иван. Я буду отслеживать твой путь. Если возникнет хоть малейшая возможность разблокировки, я вберу твой мозг, твою душу в себя, а чёрный сектор, несущий смерть выплюну, как косточку. Терпение идёт с Вечностью рука об руку — Ты думаешь о себе! — сорвался Иван.
— Да, — гордо ответил Змей, — я думаю о себе. Только о себе! И потому я вечен, а ты смертей.
— Значит, я свободен? — вдруг спросил Иван. Змей зашипел, заскрежетал.
Ему было смешно.
— Да, если это можно назвать свободой. Иди… Ты всё равно вернешься ко мне, ты войдешь в меня, воплотишься в моем бессмертном «я»!
— Поглядим ещё, — грубо ответил Иван.
Он перепрыгнул через свивающиеся кольца. Сделал несколько шагов к разрушенной стене, и еле удержался — под ногами был обрыв, страшенная пропасть. Теперь он видел — это башня, километровой высоты башня, а там, внизу — пустыня, разбитые железные ворота, трупы, трупы, трупы.
— Иди! — повторил Змей. — Мне пора в Незримые Глубины!
Иван обернулся — никого за его спиной не было. Лишь маячила на полуразвалившейся стене чёрная тень — тень вечно ускользающего, изменчивого Авварона.
— Змей всё врал, — заявил карлик-колдун недовольным брюзгливым голосом. Он даже картавил и гнусавил сильнее, прихлюпывал носом, чмокал, сопел. Вранье всё — от начала до конца.
— Тебе я тоже не верю! — оборвал его Иван.
— И не надо!
— Мне надоели твои тени и фантомы. Я не буду больше говорить с тобой, пока ты сам не объявишься и не объяснишь мне всего своего подлого поведения, понял, ты, негодяй в Шестом Воплощении!
