ПЕТРО: И вы тут одни?
БАБУШКА ОКСАНЫ: Почему одна? Вон – кум, через два села от нас. Дал расписку – «Я самолично отвечаю за свою жизнь» – да и живет себе с жонкой. В гости ходим: когда я к ним, когда они ко мне… И наши, с Лебедичей, наведываются…
ПЕТРО: Как?! А зона?
СЕРГЕЙ: Здесь же посты, вокруг колючая проволока…
БАБУШКА ОКСАНЫ: Не смешите, ребята, – какие посты от местных! Лесами-болотами – тропинки еще партизанские, с войны знаем… Картошку посадили – ее же полоть надо… Приходят, заходят, рассказывают… Эвакуировали их, значит. Привезли сначала в село, говорят: «Вот выселенные из-под Чернобыля, их надо по хатам разобрать пожить, пока им найдут где жить»… Так некоторые в хаты боялись пустить – «Радиация!», «Зараженные»… Но и хорошие люди были – пустили и, говорят, очень хорошо приняли… И все, спасибо им, очень хорошо… Ну и сколько так можно жить – две (а было и по три) семьи в одной комнате?.. А правда, хорошие вишни в этом году? Ну, несколько дней, ну неделю… А людям же самим нужно жить, по хозяйству что-то делать, отдохнуть – это же их дом… «Утром матрас сверни – и под шифоньер, и на весь день иди из дому – гуляй или на лавочке сиди»… Чужая хата, одним словом… А некоторым начали квартиры давать в городе… Квартиры казенные, бетонные… Ни дела, ни места привычного… «С хозяйством управляемся, а с Душой – не… Голосит денно и нощно», – соседка говорила… Приходила огород полоть, плакала – рассказывала. (Махнула рукой, презрительно.) Да сколько здесь той радиации… Вот вы померили – и вишни же едите? Значит, можно?
СЕРГЕЙ (в сомнении): Да раз-другой, может, и можно…
Рассматривает в ладони вишни – темно-красные… На их липкой черной кожице – светло-серая пыль…
Есть вишни разведчикам уже не хочется.
КОЛЯ: И вы так и будете здесь жить?
БАБУШКА ОКСАНЫ: Чего – «буду»? Я живу.
ПЕТРО: Так зона ж…
БАБУШКА ОКСАНЫ: Э-э, ребята, здесь в войну еще та зона была – а партизаны все равно жили. И мно-огих чужаков пережили… (Улыбается уголками губ.) Свои ж места, родные…
Хрусть! Ветка за домом… Все повернули головы.
За огородом в просвете лесной тропы идет Оксана – вещи и сумка в руке, мокро блестит тело: только с реки, из воды… Смотрит в сторону огорода – все ли там в порядке?
ОКСАНА: Ой! (Отскакивает в кусты.)
БАБУШКА: Ты хоть бы оделась!
КОЛЯ: О! Русалка! А я думал, они уже перевелись…
БАБУШКА ОКСАНЫ: Типун тебе на язык! «Русалка»… Она и так без воды не может…
ОКСАНА (выходит уже одетая в простенькое платье, щеки покраснели
