Закон и женщина | страница 69

Оконная штора была поднята, и осенняя луна ярко освещала комнату.

Стоя перед окном, я вспомнила другую лунную ночь, ту ночь, когда мы ходили с Юстасом по саду викария, когда к нашему браку были препятствия и он предлагал освободить меня. Я вспомнила его милое лицо, глядевшее на меня при лунном свете, вспомнила его слова и свои. «Прости мне, — сказал он, мою любовь к тебе, мою страстную, преданную любовь. Прости меня и позволь мне удалиться!»

А я ответила: «О Юстас, я только женщина, не своди меня с ума! Я не могу жить без тебя, я должна быть и буду твоей женой». А теперь, соединенные браком, мы были разлучены. И из-за чего? Из-за того, что он был обвинен в преступлении, которого никогда не совершал, из-за того, что шотландские присяжные не сумели убедиться в его невиновности.

Эти мысли и воспоминания при чудном лунном свете зажгли во мне новую энергию. Нет, сказала я себе, ни родные, ни друзья не заставят меня поколебаться в деле моего мужа. Доказать его невиновность будет задачей моей жизни. Я примусь за нее немедленно.

Я опустила штору и зажгла свечи. В тишине ночи, одна и без всякой помощи, я сделала первый шаг на моем тяжелом пути. С заглавного листа до конца, не останавливаясь для отдыха и не пропуская ничего, я прочла отчет о процессе моего мужа, обвинявшегося в убийстве своей жены.

Я не могу заставить себя переписать вторично ужасную заглавную страницу, подвергающую публичному позору имя моего мужа. На второй странице книги составитель ее заверял читателей в безукоризненной точности отчета. Он сообщил, что председатель сам просматривал отчет о своем обращении к присяжным. Представители обвинения и защиты сами просматривали свои речи. Наконец, составитель употребил все старания, чтобы достать буквальное воспроизведение свидетельских показаний. Мне важно было узнать, что я имела в руках полную и верную историю дела.

Следующая страница была еще интереснее для меня. На ней был перечень лиц, действовавших в юридической драме, лиц, державших в своей власти честь моего мужа и жизнь моего мужа. Вот этот список:

Далее следовал обвинительный акт. Этот ужасный документ, с его неуклюжим языком, полный ненужных повторений, не будет полностью приведен здесь. В нем говорилось, что Юстас Макаллан «был предан суду и обвинялся по требованию Дэвида Минто, эсквайра, адвоката ее величества, в интересах ее величества», в умерщвлении своей жены ядом в своем имении Гленинге, в графстве Мидлотиан. Яд, по мнению обвинителя, был дан подсудимым его жене Саре в виде мышьяка, положенного в чай или в лекарство, «или в какой-нибудь другой род пищи или питья, или каким-нибудь другим способом, неизвестным обвинителю». Далее объявлялось, что жена подсудимого умерла от яда, данного ей ее мужем в чае, в лекарстве или в том и другом. В следующем параграфе говорилось, что подсудимый Юстас Макаллан, приведенный к Джону Девиоту, эсквайру, адвокату, исправляющему должность шерифа Мидлотиана, дал показания, в которых уверял в своей невиновности, и что эти показания представлены в суд вместе с другими бумагами, документами и вещественными доказательствами, которые все поименованы в описи улик против подсудимого. Обвинительный акт заканчивался объявлением, что в случае, если виновность подсудимого будет подтверждена вердиктом присяжных, он «должен быть подвергнут установленному законом наказанию, дабы его пример мог удержать других на все грядущие времена от подобных преступлений».