Он тоже встал. Он понял, что совещание окончено.
— Хорошо, хорошо, — сказал он с грустным добродушием. — С моей стороны, может быть, неблагоразумно было ожидать, что такая молодая женщина, как вы, разделит мнение такого старого юриста, как я. Позвольте мне только напомнить вам, что наш разговор до поры до времени должен остаться тайной, и затем перейдем к другому предмету. Не могу ли я сделать что-нибудь для вас? Вы одна в Эдинбурге?
— Нет, я приехала со старым другом, который знает меня с детства.
— Пробудете вы здесь завтрашний день?
— По всей вероятности, пробуду.
— Сделайте мне одолжение. Обдумайте хорошенько наш разговор и приезжайте ко мне завтра утром.
— Очень охотно, мистер Плеймор, хотя бы только для того, чтобы поблагодарить вас за вашу доброту.
После этого мы расстались. Отворяя мне дверь, он вздохнул. Женщины — странные создания. Его вздох подействовал на меня сильнее всех его аргументов. Мне было очень совестно за мое упрямство, когда я вышла из его конторы.
— Ага! — сказал Бенджамен довольным тоном. — Юрист тоже считает, что вы поступите очень неосторожно, если отправитесь опять к Декстеру. Умный он, должно быть, человек, этот юрист, и вы, надеюсь, послушаетесь его.
Само собой разумеется, что я не изменила доверию, оказанному мне мистером Плеймором. Я не сказала Бенджамену ни слова об его ужасном подозрении относительно Мизериуса Декстера.
— Вы должны простить меня, мой добрый друг, — сказала я Бенджамену. — Но боюсь, что я потеряла способность руководствоваться чьими бы то ни было советами. Я ехала сюда с искренним намерением поступить так, как посоветует мне мистер Плеймор. Я старалась быть уступчивой и сговорчивой. Но во мне есть что-то, что не хочет покориться. Боюсь, что я отправлюсь опять к Декстеру.
В этот раз даже Бенджамен вышел из терпения.
— Каков в колыбельке, таков и в могилке, — сказал он. — Вы и в детстве были такой упрямицей, что не приведи Бог. И для чего было приезжать сюда? Не лучше ли было сидеть спокойно в Лондоне?
— Нет. Сидя в Лондоне, мы не увидели бы одного места, сильно интересующего меня. Поместье моего мужа в нескольких милях отсюда. Завтра мы едем в Гленинг.
— Туда, где была отравлена бедная миссис Макаллан? — спросил Бенджамен с испугом.
— Да, я хочу видеть комнату, в которой она умерла, и осмотреть весь дом.
Бенджамен скрестил покорно руки на коленях.
— Сколько я ни стараюсь понять новое поколение, — сказал он грустно, — новое поколение остается для меня непостижимой загадкой.
