— О нет, миссис Вудвил! — воскликнула эта неугомонная женщина. — Бродстерс вовсе не так близко, как вы думаете.
К моему невыразимому изумлению, мое имя не произвело никакого впечатления на мою свекровь. Старая миссис Вудвил продолжала говорить с молодой миссис Вудвил, как будто до сих пор никогда не слыхала своего собственного имени!
Мое лицо, вероятно, выражало волнение. Взглянув на меня, старая леди остановилась и сказала с участием:
— Я боюсь, что вы утомились. Вы ужасно бледны. Пойдемте, сядем там. Позвольте мне предложить вам мой флакон со спиртом.
Я машинально последовала за ней. Мы уселись на обломках известняка. Я как сквозь сон слышала выражения симпатии и сожаления моей болтливой хозяйки, машинально взяла флакон со спиртом, предложенный мне моей свекровью, продолжавшей обращаться со мной как с чужой, несмотря на то, что мое имя было уже известно ей.
Если бы я могла думать только о себе, я, вероятно, потребовала бы объяснений немедленно. Но я должна была думать о муже. Я не имела ни малейшего понятия о его отношениях с матерью. Что могла я сказать?
Между тем старая леди продолжала говорить с самым внимательным участием к моему положению. Она тоже устала, сказала она. Она провела тяжелую ночь у постели больной. Только накануне получила она телеграмму, уведомившую ее, что одна из ее сестер опасно больна. Сама она, слава Богу, все еще сильна и бодра, и она сочла своей обязанностью отправиться к сестре немедленно. К утру состояние больной улучшилось.
— Доктор уверил меня, что немедленной опасности нет, и я вышла погулять, надеясь, что морской воздух восстановит мои силы.
Я слушала ее, понимала смысл ее слов, но была слишком смущена, чтобы поддерживать разговор. Хозяйке пришла в голову счастливая мысль, и она не замедлила заговорить.
— Вон идет какой-то джентльмен, — сказала она, указывая в сторону Ремзгейта. — Вы не в состоянии вернуться домой пешком. Не попросить ли нам его прислать извозчика из Бродстерса?
Джентльмен между тем подошел ближе.
Я и хозяйка узнали его. То был Юстас, вышедший нам навстречу, как мы условились. Неугомонная хозяйка поспешила выразить свои чувства.
— О, какое счастье, миссис Вудвил! Ведь это сам мистер Вудвил!
Я взглянула на свою свекровь. Опять имя не произвело на нее никакого впечатления. Ее зрение было слабее нашего, она еще не узнала сына, у него же, как и у нас, глаза были молодые, он узнал мать. С минуту он стоял ошеломленный, потом, не спуская с нее глаз, смертельно бледный от сдерживаемого волнения, подошел к ней.
