Как ни прямы были эти предостережения, как ни заботливы были эти советы, они пропали даром.
Доброта моей свекрови сильно тронула меня, однако нимало не поколебала моей решимости. Моим единственным стремлением было отправиться к Мизериусу Декстеру и выпытать у него его мысли о причине смерти миссис Макаллан. Я ответила моей свекрови письмом, в котором выражала ей искреннюю благодарность и раскаяние, потом вышла из дома, чтобы сесть в присланный за мной экипаж.
Глава XXVII
МИСТЕР ДЕКСТЕР ДОМА
Все праздные окрестные мальчишки собрались вокруг кабриолета и шумно обсуждали наружность Ариэли в ее мужской шляпе и мужском сюртуке. Пони беспокоился, на него действовал шум толпы. Его погонщица сидела с бичом в руке, величественно равнодушная к шуткам и насмешкам, которыми ее осыпали. Садясь в кабриолет, я пожелала ей доброго утра. Она ответила только: «Влезайте».
Я решила совершить путь на далекую северную окраину города молча. Я знала уже, что пытаться завести разговор с моей спутницей было бесполезно. Не всегда, однако, можно полагаться на опыт. Проехав около получаса молча, Ариэль поразила меня внезапным вопросом.
— Знаете вы, к чему мы подъезжаем? — спросила она, глядя прямо вперед между ушами пони.
— Нет, я не знаю дороги, — отвечала я.
— Мы подъезжаем к каналу.
— Так что же?
— Что же! Мне хочется вывалить вас в канал.
Это грозное признание требовало объяснения. Я осмелилась спросить:
— Почему вам хочется вывалить меня в канал?
— Потому что я ненавижу вас, — было откровенным и хладнокровным ответом.
— Что я сделала вам дурного?
— А какое вам дело до хозяина?
— Вы говорите о мистере Декстере?
— Да.
— Мне нужно поговорить с мистером Декстером.
— Неправда! Вам хочется занять мое место, вам хочется чесать его волосы и помадить его бороду.
Я начала понимать. Мысль, которую Мизериус Декстер шутя внушил ей накануне, медленно зрела в ее уме и спустя много часов, под раздражающим влиянием моего присутствия, нашла выход в словах.
— Я не имею никакого желания касаться его волос и бороды, я предоставляю это вам.
Она взглянула на меня. Ее толстое лицо горело, глаза расширились от непривычного для нее усилия выразить свои мысли словами и понять то, что говорили ей.
— Повторите ваши слова и скажите их медленнее.
Я повторила свой ответ и сказала его медленнее.
— Клянитесь! — воскликнула она, горячась все больше и больше.
Я, сохраняя серьезность (в отдалении виднелся канал), поклялась.
— Довольны вы теперь? — спросила я.
