Иван неожиданно положил ей руку на плечо, перебил.
— Извини. Ответь мне очень коротко — как выглядела Земля в твое время?
— Как и обычно! — Алена явно не поняла вопроса. — Зеленая, чистая, красивая…
— Городов, нет, дорог нет, мостов нет…
— Памятники, это всё памятники. Почему же их нет. Есть. И зубчатые стены, и рвы, и башни…
Иван чувствовал, что он на правильном пути. Внезапная догадка могла объяснить очень многое. Нетерпение распирало его.
— Нет, я не про памятники. Ты не поняла меня. Я про города, в которых живут люди, про те города, в которых жила ты, другие, твои друзья, знакомые, родные. Вспомни хорошенько!
— Нет, Иван. Никаких городов давным-давно нет. Зачем жить в городе?
Жить можно везде. Жить, как тебе нравится… Ты извини, я временами совсем забываю, что ты из прошлого. Мы не живем в городах.
— А где же? Под землей? Под водой? Где?!
— Повсюду.
— Белые нити — это что такое?
— Не понимаю, какие нити?
Иван поморщился. Он не знал, как объяснить.
— По зелени идут белые нити — тоньше и толще. Они идут пучками, расходятся, пропадают, потом появляются снова… Нет, я плохо передаю. Так видно…
— Так видно сверху, с большой высоты, да?
— Да!
— Вот теперь до меня дошло, Иван, — Алена неожиданно рассмеялась, может, вспомнила что-то приятное, доброе земное, может, поразившись простоте, наивности Ивана. — Это же гиперструктуры. Они прозрачные. Только из космоса они видятся белыми.
— Всё точно! — Иван хлопнул себя по колену. — Я видел это. Там, в шаре! Отвечай, откуда здесь шар?
— Какой ещё шар? — Алена удивилась совершенно искренне.
— В спящем мире висит… — Иван поправился, — висел шар. Огромный. В него можно войти, если встать под луч прожектора. А прожектор этот светит из иллюминатора или какой-то дыры, я толком не разобрался. Но ты должна знать.
— Что ты ощущал, когда попал в шар? — вопросом на вопрос ответила Алена.
— Я шёл, потом меня подняло, понесло, я парил в высоте, потом увидал точку, это была Земля, она приближалась. Я её не сразу узнал.
— О чем ты думал, когда шёл и начинал подниматься? — Алена выспрашивала так, будто в её вопросах была непонятная пока логическая цепочка. Но Иван не мог ухватиться за кончик этой неуловимо-незримой ниточки.
— Я думал… о Земле, — медленно выдавил он.
— Ну, а если бы ты думал о Гиргее, скажем?
— Я бы… увидел Гиргею?
— Да, Иван. А если бы ты представил призрачный мир планеты У, ты бы увидал эту планету. Понимаешь? Ты был в секторе управления, по-вашему — в рубке звездолета. Ты просто не знал, что надо сделать дальше, а то…
