Криминальная история христианства. Поздняя античность. Книга 2 | страница 48



.

Тогда-то и намечается перелом, возникает новое учение, новая концепция, согласно которой римский епископ руководит церковью в целом и обладает властью над всеми христианами. Эту тенденцию, впервые возобладавшую при Льве I, развивают папы Дамасий I (при котором на Римском Соборе 382 г. впервые говорят о «примате римской церкви», а не о «примате Петра», как прежде) и Сириций, который на все стороны предостерегает, указывает, повелевает и угрожает: «decernimus», «iudicamus», «pronuntiamus» — «мы постановляем», «мы предписываем», «мы узакониваем». Подобные обороты в кратчайшие сроки заполонили лексикон папской канцелярии, декреталии которой подражали стилю имперского законодательства и ничем не отличались от императорских декретов. Однако ни Дамасий, ни Сириций не претендуют на право повелевать соборами. Еще Анастасий I (399—401 гг.) рассматривает себя лишь как главу Запада. В глазах восточной церкви и в VI в. папа — всего лишь патриарх Запада. В ту эпоху Рим не верховодит и в миссионерской деятельности. «Все потуги приписать папству ведущую роль в христианском миссионерстве ранее эпохи Григория Великого выглядят несостоятельными в свете данных источников» (католик Баус/ Baus). Напротив, в те времена резиденцию епископов Константинополя все чаще называют «апостольской». Начиная с VII в. там все в более антиримском духе интерпретируется легенда об основании ее Андреем, апостолом Константинополя, тем более что, согласно Евангелию от Иоанна (1,40), Иисус призвал Андрея прежде Петра. В IX в. величайший константинопольский патриарх Фотий разыгрывает против претензий на первенство Рима и его первого «папы»* карту более старшего, «первозванного» апостола Андрея. «Ибо задолго до того, как его собрат стал епископом римлян, он занял епископский трон города Византия»>67.

Правда, и на Западе нараставшие в конце IV в. властные замашки римских иерархов, претендующих на главенство над всеми епископами, и их неугомонное честолюбие по-прежнему наталкивались на сопротивление. Так, синод итальянских епископов, состоявшийся при папе Дамасий в 378 г. в городе Урбине, сообщает: «Епископ Пармы, несмотря на то, что он был смещен нашим судом, бесстыдно продолжает удерживать храм в своих руках. Флоренции из Путеоли, через шесть лет прокравшийся в свой город, держит храм в осаде и провоцирует беспорядки»>68.

* Имеется в виду апостол Петр. (Примеч. ред.)

Особенно явно Рим игнорировался в крупных епископствах: Карфагене, Вьенне, Нарбонне или Марселе. В этом городе епископ Прокл, уважаемый, Иеронимом восхваляемый за святость и обширные познания, клирик, наплевав на протест из Рима, продолжал осуществлять митрополичьи полномочия, определенные ему Туринским синодом — «с безмерной наглостью, твердолобостью и совершенно бесстыдно», как неистовствовал папа Зосима, порицая туринские привилегии Прокла, «бессовестно и нечестно добытые». Но Прокл проигнорировал вызов в Рим, также как и митрополит Симплиций из Вьенна, которого папа Зосима также упрекал в «бесстыдстве». Этот папа так и не сумел урегулировать кофликт с верховными пастырями Галлии: особо ненавистным ему епископом Экса Лазарем и епископами Туенцием и Урсом. В пределах Италии римлянин имел большой авторитет, но ему не принадлежало руководство над всеми епископствами Запада. Милан соперничал с Римом. Западные синоды еще на рубеже IV—V вв. по важным вопросам запрашивали мнения епископов Рима и Милана одновременно, как, например, Карфагенский синод 397 г. Или, подобно Толедскому синоду 400 г., откладывали принятие решений до тех пор, пока «папа... епископ Милана и прочие предстоятели церквей» не выскажут свое мнение на этот счет. Похоже, что из Галлии и Иллирии порой обращались в Милан чаще, нежели в Рим. Принципом отношений между Римом и Миланом служило «коллегиальное соседство». «Апостольский» престол имел, по-видимому, больший авторитет, но римский епископ не имел никаких особых прав и привилегий. «Соборы существовали независимо от папства и были равноправны ему» (Войтович/ Wojto-wytsch). Они были «не только главнейшим источником церковного права, но и, наряду с Библией, важнейшим источником веры» (Х.-Г. Бек/ H.-G. Beck)