Ее пальцы были унизаны кольцами, кельтские завитки и узелки, но я не увидела обручального кольца. Даже кольцо Кладда отсутствовало. У меня на пальцах ничего подобного не было. След от обручального кольца был лишним напоминанием о том, что я планировала начать новую жизнь. Я постоянно трогала это место, как трогают языком больной зуб, и проводила по нему пальцем, словно каким-то образом могла ус корить его исчезновение.
Моя работа в отделе по связям с общественностью была загадкой для Мириам. Она прочла пресс-релиз, который я написала об увлажнителе, замедляющем старение, и спросила, как я могу писать с такой уверенностью, если понимаю, что все это пустышка. Она прикоснулась к своему лицу, на котором и уголках глаз и рта залегли небольшие морщинки.
Она была права. То, что я написала, было беспочвенно, но я работала в сфере убеждения. Я использовала слова, чтобы распалить воображение, чтобы направить его в нужном русле: заставить желать осуществления мечты о вечной молодости.
– Почему ты решила сменить род деятельности? – спросила она. – В Дублине ты держишь руку на пульсе. Зачем хоронить себя в деревне?
Молчание – золото. Я уже усвоила этот урок.
Я указала на свой безымянный палец:
– Мужчина. Мне нужно начать все сначала.
Она заметила белый след от кольца и кивнула.
Ричард был мерзавцем. Большего объяснения не потребовалось.
Я не винила Ричарда за то, что он меня ненавидел. Он не мог понять причин, по которым наша свадьба была отменена. Не считая той причины, что я ему назвала. Несовместимость. Как отговорка несовместимость была слабовата, однако это был достаточно серьезный повод, чтобы разрушить любые отношения. Ричард стал для меня разрядкой. Не слишком удачная основа для начала новых отношений, но мне нужно было успокоиться после Эдварда Картера.
Мне исполнилось двадцать восемь, когда я познакомилась с Ричардом на вечеринке. Спустя два года мы были помолвлены. Он был исключительно гибким человеком с серьезными амбициями. Карьера в финансовой области позволяла ему носить костюмы в тонкую полоску и не выглядеть при этом глупо. Что я могу сказать о наших отношениях? Они были безопасными и постоянными, Ричард был пылким любовником, который терял терпение, только если я вспоминала о детях.
– У нас будет масса времени, когда мы поженимся, – говорил он, когда я поднимала эту тему.
Но мне хотелось ребенка. Я чувствовала, как уходит время. Короткое помешательство после смерти матери, когда я с головой ушла в секс, теперь казалось чужим кошмаром, но воспоминания о том, что случилось после, невозможно было уничтожить.
