Сегодня вечером Карлу Келли покажут в новостях. Скоро начнется пресс-конференция. Это ее первое появление на публике, не считая шквала публикаций после рождения Исобель Гарднер. Я не смогу смотреть. Что сделано, то сделано.
Если ты когда-нибудь и прочтешь этот дневник, я к тому времени буду уже мертва. Тогда мне будет все равно. Пожалуйста, не считай меня злой женщиной. Зло – это Холокост, пуля в голову, нож под ребро. Судьба жестока, она ухмыляется уголками губ и время от времени направляет нас пинками. Единственный раз в жизни я дала сдачи и забрала то, что смогла.
Карла усилием воли заставила себя войти в конференц-зал отеля. Это было самым важным выступлением перед общественностью в ее жизни. На столах, покрытых зеленым сукном, были расставлены бутылки с водой и стаканы. Она села за стол и поприветствовала объективы камер, словно старых друзей, которые пришли ее утешить. Каждый снимок имел значение. Вспышки фотоаппаратов помогут найти ее дочь. Ее охватило волнение, когда она подняла фотографию Исобель Она позволила назойливым объективам увидеть спою опустошенность, свое замешательство.
Старший брат Лео, который защищал ее с тех пор, как он были детьми, автоматически стал ее советчиком и адвокатом Когда они говорили перед конференцией, он подчеркивал насколько важны слова. Он прошелся по тексту заявления которые она должна была прочесть, и посоветовал, как отвечать на вопросы. Он сказал, что нужно говорить простыми фразами и обращаться напрямую к женщине, которая забрала Исобель. Она будет слушать.
История об исчезновении ее дочери распространилась по средствам массовой информации, словно лесной пожар:
Малышка из «Ожидания» украдена, пока мать спала.
Таинственное исчезновение ребенка из «Ожидания».
Звездная мать в «Ожидании».
В серьезных газетах заголовки были более осторожными:
Из дорогой клиники украли ребенка.
Потрясенные родители ищут пропавшего ребенка.
Общественность отреагировала мгновенно. Кто-то что-то видел. Полиция опрашивала возможных свидетелей, но ничего нового не выяснила. Проверили границы, обыскали паромы. Все, что можно было сделать, было сделано. Taк утверждал шеф полиции Мэрфи, который занимался этим расследованием. С самого начала Карла верила всему, что он говорил. Его слова были спасательным жилетом, которым не давал ей пойти ко дну.
Отдел по связям с общественностью в полиции занимался запросами от средств массовой информации. Мэрфи настоял на том, что Карле не стоит общаться с газетчиками, пока идет расследование. Постепенно она узнала о других процессах, которые происходили во время расследования.
