Все это сильнейшим образом воздействовало на общественную жизнь. Но ничуть не менее сильно на нее воздействовало и другое. На социально-метафизическую сцену по очереди вышли два новых действующих лица.
Сначала религиозные раскольники-протестанты. Они существенным образом проблематизировали легитимность тогдашней монархической власти. Французский монарх, помазанный католической церковью в Реймском соборе, был легитимен именно как король католиков. И он совершенно не был легитимен для протестантов, которые считали католическую церковь, осуществляющую помазание французского короля, церковью сатаны. Спасение от этого искали в особом типе абсолютизма. При котором легитимность религиозного помазания мягко трансформируется в нечто, определяемое формулой Людовика XIV «государство — это я».
Но такая трансформация не обеспечивает устойчивой легитимности. Кроме того, на сцене появляется еще одно новое действующее лицо — светский человек. А для него — что католический Рим, что Кальвин и Лютер… Одно слово — религиозные мракобесы. Пока светских людей было мало, их сжигали на кострах инквизиции. Но потом их стало много. А потом — не просто много, а очень много. Ну, и как регулировать общество в условиях, когда так меняется человек?
Новая материальная среда, пропитанная духом науки и техники, и новый человек, впитавший вместе с этим духом и крамольную светскость… И новая материальная реальность, и новая реальность духовная, культурная, антропологическая — одинаково давят на социум. И требуют, чтобы возникли новые регуляторы, новые правила социальной игры. В противном случае социума не будет вообще. Ведь даже относительно устойчивая искусственная материальная среда все равно не воспроизводится сама собой как среда природная. А уж социальная среда — тем более.
Капитализм заявил: «Я создам новые правила, новые регуляторы и спасу общество от распада и смуты».
Это было очень важное заявление, поскольку население еще помнило ужас смут. Религиозных войн — и не только. Капитализм пришел — и легитимировал себя великими социальными преобразованиями.
Капитализм отменил сословный принцип.
Капитализм атомизировал традиционное общество, вбросив в городскую пролетарско-индустриальную жизнь огромное количество сельского населения.
Капитализм сформировал новую общность — нацию. Теперь уже не религия, а язык, гражданство, культура, этос регулировали принадлежность индивидуума к подобной общности.
Капитализм действительно создал новый индустриальный мир.
