В эти годы обратил на себя внимание феномен В. Пикуля. Его книги, главным образом на исторические темы, пользовались оглушительным успехом. Рассуждения ученых – историков и филологов, – справедливо указывавших на низкий «идейный» и художественный уровень продукции Пикуля, в расчет не принимались: тиражи продолжали расти. Это были первые ростки так называемой массовой литературы.
Советская цензура создала огромную лакуну. Читатель, которому была трудна классика и надоел соцреализм, фактически не имел книг для души, не имел возможности удовлетворить свою потребность в насущной духовной пище. Что было делать человеку с неистребимой страстью к чтению? Оставался, конечно, тоненький ручеек самиздата. Но доступ к нему имели немногие. Все проблемы решил крах тоталитарной системы. Исчезла цензура, возник обширный книжный рынок, способный удовлетворить самые разнообразные запросы, самые изысканные вкусы. Неожиданно для многих буквально расцвела массовая литература. Ныне, уже более десяти лет, в Москве во всяком случае, у каждой станции метро – пестрые книжные развалы. Разноцветные мягкие обложки, на них полюбившиеся имена: А. Маринина, В. Доценко, Ф. Незнанский и многие-многие другие, не говоря уже о десятках переводных авторов. Судя по всему, дела у продавцов идут неплохо. Массовая литература обрела статус социального явления. По внешним приметам она ближе всего к традиционной русской беллетристике. У нее свой жанровый репертуар: книги криминального содержания (детектив, шпионский роман, боевик, триллер); фантастические жанры (фэнтези, главным образом); «розовый», или как его еще называют, – дамский роман (литературный аналог телевизионных «мыльных опер»); костюмно-исторический роман, наследующий традиции В. Пикуля; порнографические книги, правда плохо конкурирующие с видеопродукцией аналогичного содержания и некоторые другие.
Книги этих жанров, как правило, легко читаются, «проглатываются». Уровень их столь же пестрый, как и их обложки. Можно наткнуться на книгу полуграмотного автора, а иногда попадаются и такие, где даже угадывается какой-то стиль.
Но главная особенность массовой литературы, ее решительное отличие от высоких художественных традиций русской беллетристики – стандартный характер. Везде одни и те же или очень похожие сюжетные ходы и ситуации; близнецы-герои неутомимо кочуют из одной книги в другую.
Это уже не легкое, а легчайшее чтение, не оставляющее никаких следов в памяти и чувствах читателя.
