— Где это написано? — спросила Мария и тотчас поймала предостерегающий взгляд Хартмана. Вега поправила очки и подняла книгу повыше. Этот отрывок она знала наизусть.
— «Если ты взял ее за плечо, плати пять эртугов. Если взял за грудь, плати один эртуг. Взял ее за лодыжку, плати полмарки серебром. Взял ее за ногу между коленом и икрой, плати восемь эртугов. Если взял выше, тогда это срамная хватка, она называется хватка без ума и за нее никаких пеней не следует, ибо многие стерпят ее, коли до того дошло». Вот же сволочи! Все мужики такие, недаром я так замуж и не вышла. Работала всю жизнь в сауне и насмотрелась на них, знаю, что им нужно. Но ты-то замужем. — Вега посмотрела на Марию с высокомерным сочувствием. — Он небось попозже сюда подъедет, твой муж?
— Да, надеюсь, Кристер с детьми приедет сюда на той неделе. У него мать внезапно заболела, что-то с сердцем, поэтому они задержались в Кронвикене, иначе мы бы приехали сюда все вместе.
— Ну и как оно вам — работать в отпуске? — спросила Вега, переведя взгляд с Марии на Хартмана.
— У бедных выбора нет. Мы купили старый деревянный дом, на него все деньги уходят. Думаю, все, что могло там рухнуть, мы заменили, но денег на путешествия не осталось. Вот я и устроился на временную работу сюда, на Готланд, чтобы мои в это время могли тут отдохнуть.
— Теперь у нас аж четверо полицейских с материка. А остальные где живут?
— Арвидсон и Эк снимают дом где-то в Кнейппбюне, — сказал Хартман.
— Около виллы Пеппи Длинныйчулок? Что они там такого нашли, эти взрослые мужики?
— Там есть водяная горка.
— Ну, это объясняет дело. — Вега подняла очки на лоб, прищурилась от солнца и откинулась назад, так что скамейка затрещала. — А почему женщина пошла работать в полицию? — Она скрестила руки на груди, не сводя взгляда с лица Марии.
Томас Хартман заерзал. Раньше ему казалось, что снять дом у Веги, отцовской сестры, — это отличная идея. Теперь он был в этом уже не так уверен. Он забыл про теткину манеру резать правду-матку и любопытствовать без всяких церемоний. Сам-то он к ней с детства привык, но в присутствии Марии такие вещи выглядели иначе. Впрочем, теперь уж ничего не поделаешь.
Хартман счел своим долгом ответить за Марию:
— Должен сказать, что женщины становятся полицейскими по тем же причинам, что и мужчины: из чувства справедливости, из желания сделать что-то хорошее для других, принести пользу.
— За всех женщин не отвечу, но я решила, что стану полицмейстером, еще в девятом классе, — сказала Мария.
