— Что делать будем? — задал вопрос Виктор. — Если брать «языка», то лучше ситуацию не найти. Полицаев семеро, немцев не видно.
— А зачем нам «язык»? — сказал Герман. — Что надо, мы узнали от этих придурков. Лезть на рожон нет смысла.
Артем опустил бинокль и почесал лоб. Глянул на своих.
— Мы до сих пор не нашли дорогу в лес. Партизаны ничего толкового не сказали. Их тропинки и дорожки нам не подходят. Местные знать должны. И потом, надо точно знать планы полиции и немцев на ближайшие дни. Вдруг они собираются проводить операцию в лесах? Попадем под раздачу.
— Вот сука! — выругался Герман. Он все смотрел в бинокль. — Бабу беременную прикладом в живот. Урод! Слышь, пацаны, этих легашей надо валить! Суки беспредельные, совсем берега потеряли!
— Ну что? Едем?
Олег глянул Артема и Виктора. Те молчали. — Как?
— Да поехали. Только после этого — в лес. Если не найдем нормальной дороги — бросим машину. Хер с ней! Ноги бы унести.
— А не найдем место перехода?
— Найдем. Весь лес перероем, но найдем. Здесь куковать влом!
Сенька Хмырь, бывший налетчик, вор со стажем, а нынче командир взвода полиции Новодолгинской комендатуры был зол сверх всякой меры. Мало того, что его выдернули из теплой постели и заставили ехать в Залескино обеспечивать отправку очередной партии рабочих в Германию, так еще и пригрозили — не соберет нужного количества людей, сам поедет. Со своими полицаями.
Начальник комендатуры капитан Хрункель недвусмысленно намекнул Хмырю, что его судьба висит на волоске. А после событий недельной давности, когда партизаны почти беспрепятственно сожгли склад с мукой и выкрали помощника коменданта, доверие к полиции и вовсе было утрачено.
Коменданта Сенька боялся. Тот умел заставить подчиняться любого, не взирая ни на что. Полгода назад Хрункель расстрелял старого Сенькиного кореша и подельника Ивана Длинного. Только за то, что тот не вывел взвод на усиление к железной дороге. Правда, мела метель, мороз был под тридцать. Но капитана это не интересовала. Ивана вывели во дворик комендатуры, зачитали приказ и шлепнули. А Сенька стоял неподалеку в строю взвода и молча смотрел, как расстреливают кореша. И все полицаи смотрели. И тоже молчали.
С того дня Сенька стал взводным. И теперь получал все плюхи от начальства.
И настала у Сеньки черная полоса жизни. Если раньше его все устраивало: и служба, и возможность развлекаться по своему желанию, и власть над людьми, то теперь все было плохо.
