– Эй, полковник... – начал было Вандергрифф, но Грейсон взглядом остановил его.
– На этом все, любезный! – Он взглянул на часы. – Идите к капитану своего шаттла, вы все.
– Вандергрифф, – озабоченно сказала Лори. – Я думала, ты сегодня вечером заступаешь на вахту. – Как помощник командира она отвечала за расписание дежурств.
– Вы правы, лейтенант. Но со мной поменялся Графф. Он признался, что его мало привлекает ночная жизнь в этой дыре.
– Когда он сдаст дежурство, можешь ему передать, что вся ваша группа лишается увольнения, – сухо сказал Грейсон. – И к моменту моего появления на борту хотелось бы видеть вас всех готовыми к старту.
Командир стигны довольно кисло изобразила подобие внимания, вслед за ней то же самое попытались сделать остальные. Вандергрифф погрустнел, а Тревор, новичок в стигне, явно смутилась; оба молчали.
– Прикажет ли полковник понимать это так, что моя стигна должна пропустить все веселье, сэр? – Слова лейтенанта Роже звучали отрывисто, руки сжались в кулаки.
– Мы честно дрались... сэр.
– Старт через восемь часов, лейтенант, – ответил Грейсон. – Вы пропустите всего лишь несколько часов веселья.
Затем он подался вперед и произнес, чуть понизив голос:
– И мне наплевать на этот ваш разгул, который вы боитесь пропустить! Разойдись! Троица вразнобой отсалютовала, развернулась, и их унесло людским потоком. Грейсон повернулся к Лори.
– Я догадываюсь, что большинство наших людей... э... празднует. Эти две недели выдались нелегкими.
– Я знаю. Но они хорошие люди, Грей, вся рота! Они все хорошие ребята!
«О чем это она?» – в недоумении подумал Грейсон. Он знал, что они хорошие ребята. Прошедший год закалил их всех в горниле изнурительных кровавых боев. Он видел, как люди сплотились за этот год, превратившись в боевое подразделение. Некоторые даже сражались на Верзанди еще до того, как был подписан контракт с Домом Марика.
– Ты имеешь в виду, что я слишком сурово обошелся с ними? Потому что наказал заодно и Граффа? – Он покачал головой. – Стигна должна держаться вместе, И страдать должна вместе. Я не собираюсь ослаблять дисциплину, заставляя их обижаться друг на друга. На меня они могут обижаться сколько угодно, но только не друг на друга!
– Я не это хотела сказать, Грей. Ты суров к ним, но не более, чем к самому себе. Но они – люди. Иногда я думаю, а ты?
– Что я?
– Человек... или просто полковник?
Грейсон уловил в этих словах затаенный, скрытый смысл. Своим острым внутренним зрением Лори углядела некоего дьявола, все сильнее подтачивавшего Грейсона изнутри.
