Решительно тяну его за рукав в каюту и захлопываю дверь изнутри.
— Нам надо поговорить, — рявкаю хриплым и оттого более грозным голосом, чем собиралась.
Он кивает с таким видом, будто мы на похоронах его лучшего друга. Я плюхаюсь на кровать и хлопаю рядом с собой:
— Сядь.
Он послушно садится, матрац подо мной слегка поднимается. А дальше, собственно, надо говорить, но я не знаю что. Знаю только, что отпускать его так смерти подобно.
— Насколько я понимаю, — вдруг говорит капитан тоже довольно сипло, — браки, заключенные на муданжских кораблях, не признаются на Земле. Вы можете просто вернуться домой и…
Забыть все это, как страшный сон, ага. А ты тем временем повесишься, судя по землистому цвету лица и пустоте в глазах.
— Ну уж нет, — заявляю с не очень искренней бравадой. — Я столько вытерпела, чтобы получить эту работу! Черта с два я в ближайшее время вернусь на Землю.
Он выдыхает так долго, что мне кажется, будто он этого уже давно не делал. Я рассматриваю свою правую ладонь — от клейма и след простыл. Блямба на длинной цепи теперь лежит у меня на коленях, так что не так тяжело. Надо, надо сказать что-то дипломатичное.
— Я понимаю, что ты был против.
Он рассеянно кивает.
— Понимаю, что не мог его остановить, — продолжаю. На самом деле я этого совсем не понимаю, но надо, черт возьми, спасать свой брак! У меня ведь нет ни малейшего понятия, какие права и обязанности у муданжской жены. Не хватало только сейчас с мужем поссориться.
Он трет переносицу с болезненным видом.
— Зачем вы меня выбрали… Элизабет?
— А кого я еще могла выбрать?! — вскидываюсь. — И зови меня Лиза!
— Кого угодно, в том-то и дело!
Меня посещает нехорошая мысль. А что, если мне тогда под дверью послышалось? Или я все неправильно поняла? Что, если он совсем не хотел меня… в таком качестве?
Панике только дай волю — вот, уже по всему телу мурашки, и слезы к глазам подступают.
— А ты… — выдавливаю еле-еле, — не хотел на мне жениться?
— Если бы моего мнения кто-нибудь спросил, я бы ни за что не обрек вас на такую участь, — произносит он.
И меня отпускает. Теперь я плавлюсь в разливающемся по телу тепле. И тоже, наверное, очень долго выдыхаю.
Однако ему, пожалуй, надо пояснить мою логику. Боже мой, сколько теперь придется проговаривать очевидных вещей…
— Это лучше, чем выходить за незнакомого человека, от которого я не знаю, чего ждать.
— А что нужно знать о человеке, кроме того, что он красив и обеспечен?
— Ну… как… что он хороший человек, — говорю беспомощно.
