— А если я не хочу замуж?.. — робко блею срывающимся голосом.
— Поздно, драгоценная, — со змеиной улыбкой сообщает Алтонгирел. — Вчера надо было думать, прежде чем контракт подписывать!
Я отчаянно гляжу на Азамата, который грохает кулаком по столику, кажется, оставляя вмятину.
— Если б я знал, что ты устроишь этот фарс, никогда бы даже не подумал ее взять! — рявкает он на Алтонгирела и снова утыкается в экран невидящим взглядом.
Духовник невозмутимо продолжает улыбаться.
— Ну что же, приступим… Во-первых, скажите, вас действительно зовут Лиза? — осведомляется он.
Интересно, что вызвало подозрения? На международном ID я записана как Лиза, да.
— Елизавета Гринберг, — бормочу. Лучше уж сейчас с этим разобраться, чем потом мне «муж» вломит за вранье.
— Как-как? — недослышивает Алтонгирел.
— Элизабет! — огрызаюсь. Может, на всеобщем лучше усвоится. — Элисавифа! Как хочешь, много вариантов!
Повисает какое-то странное молчание, народ переглядывается.
— Вот оно как. — Алтонгирел задумчиво поглаживает подбородок. — На «э», значит…
Снова кошусь на Азамата, тот смотрит на меня, как будто узнал обо мне что-то неожиданное.
— Ну ладно, — вздыхает Алтонгирел. — Тогда небольшие коррективы. Вы можете выбрать себе мужа сами.
Хотите сказать, что люди с именем на букву «э» привилегированные?.. Ладно, я не внакладе!
— Из всех?.. — уточняю на всякий случай. А то вдруг капитана нельзя. Потому что Азамат — это, конечно, самый очевидный мой выбор, кого ж еще? Но если его нельзя, то придется Тирбиша… бедный парень, он настолько меня младше… Но остальных я просто боюсь.
— Из всех присутствующих в этой комнате. Кроме меня, естественно, — раздельно произносит Алтонгирел.
— Это мне и в страшном сне не приснится, — бормочу, вызывая пару смешков среди парней поблизости.
— Подойдите ко мне, — велит Алтонгирел.
Я встаю и на нетвердых ногах пробираюсь в центр холла, едва не спотыкаясь о чужие коленки. Хоть бы одна сволочь убрала ноги из прохода. Наконец стою перед ненавистным духовником.
— Протяните правую руку ладонью вверх, — командует он.
Я послушно протягиваю. Он берет со столика рядом один из своих ларцов, открывает его и извлекает нечто наподобие круглой печати. Я не успеваю даже задуматься о возможном назначении этого предмета, когда он стремительно хватает мою руку и прижимает печать к моей ладони. Когда он наконец меня отпускает, вижу у себя на руке отчетливый круг с каким-то знаком внутри, и либо я снова ловлю глюки, либо он и правда
