— Профессионалом — конечно, — соглашается Эцаган. — Особенно в космосе. На планете-то считается, если урод, значит, у богов не в чести, но тут богов нет, так что это не так важно. А вот насчет уважения… — Он мнется, подбирая слова. — Одно дело уважать его приказы, когда работаешь. Все-таки это его корабль и он платит, и вообще, во время операции ослушаться капитана — это тебя потом ни в одну команду не возьмут. Но чтобы я еще следил, как о нем говорю со знакомыми… это уже ни в какие ворота. Как его можно уважать, если на него смотреть противно? Он же такой страшный, что на человека мало похож, с тем же успехом можно уважать… не знаю, компьютер! — Эцаган хмурится и смотрит на меня немного высокомерно, как будто предлагает попробовать ему возразить.
Пожалуй, пора это все прекращать, пока я не озверела окончательно от такой морали. Миссионер из меня никакой. И полемизировать я не умею. Боюсь, что, если уж сам Азамат не смог их убедить, что достоин уважения, я уж точно не справлюсь. Грустно это все.
— Что-то у нас с тобой сегодня беседа не выходит, — вздыхаю. — Только настроение друг другу портим.
— Спать надо идти потому что, — говорит, вставая. — Поздно уже.
Я-то сейчас точно не засну, но решаю вернуться в каюту. Вроде сушняк отпустил. Сажусь на кровать, провязываю два ряда — и просыпаюсь утром.
Просыпаюсь, заметьте, голодная на совесть. Придется немедленно идти встречаться с обществом, где там Тирбишевы йогурты?..
Едва выхожу из каюты, слышу скандал где-то около гостиной. Кажется, участников больше чем двое. Не мое дело, конечно… но все равно плетусь туда, посмотреть, что стряслось. У меня с утра инстинкт самосохранения плохо работает, да.
Глазам предстает эпическая картина. Вся команда с тоскливым видом жмется по углам холла, в центре стоят Азамат и Гонд. Первого я вижу только со спины, а вот Гонд сизо-бледный и слегка трясется. И руку левую держит, как будто сломана.
— …сказать мне! — гремит Азамат. — Правила написаны, чтобы их выполнять!
Гонд что-то невнятное мямлит в ответ. Рядом на диване, сгорбившись, сидит Алтонгирел с видом покойника, смотрит в одну точку. Ох, что-то мне стремно…
Оглядываюсь, замечаю в сторонке понурого Тирбиша. Тихонько прокрадываюсь к нему.
— Что случилось? — шепчу.
Он вздрагивает, но никто не оборачивается.
— Ночью Гонд был на вахте, засек джингошский корабль. И они вместе с Эцаганом выдвинулись его штурмовать.
Мямленье Гонда наконец обретает смысл:
