— А ты как, специально поваром нанимался? — спрашиваю потихоньку. Раз уж мне тут неделю жить, надо хоть разобраться в инфраструктуре.
— Не совсем. Я такой же член команды, как и другие, а за стряпню просто получаю дополнительно. Так же, как пилоты. В принципе и готовить, и рулить все умеют, но удобнее, чтобы это было чьей-то обязанностью, и за это идет надбавка.
— А-а, — говорю глубокомысленно. — Так, наверное, еще механики есть? Или там снайперы?
— Куда при нашем капитане еще механика, — смеется. — Он к своему кораблю никого не подпустит.
— Он что, правда его сам целиком построил?
— Ну всякие тонкие механизмы ему, конечно, делали на заказ. Но собирал сам. Он хотел одно время свой завод создать, но не нашел подходящего места. Хочется, конечно, на Муданге, но ведь нельзя…
— Почему нельзя?
Тирбиш смотрит на меня с сомнением.
— Знаете, я лучше у капитана за спиной вам рассказывать не буду.
Пожимаю плечами, дескать, я не шпион, мне ваших секретов не надо.
— Да пожалста, — говорю. Но заканчивать разговор на этом неловко. — То есть все остальные одинаково получают, что ли?
— Ну еще Алтонгирел. Он же духовник, и его в этом никто заменить не может, так что, конечно, тоже надбавку получает.
Ну а куда же без него, родимого! Не удивлюсь, если духовник получает больше, чем сам Азамат.
Тирбиш начинает что-то мурлыкать под нос, разминая тесто. Соображаю, что, пожалуй, первый раз вижу парня моложе себя за готовкой. И он сказал — это все умеют? Видимо, на Муданге с полуфабрикатами плохо. Ни один землянин в здравом уме в космосе с тестом возиться не будет, купит готовые пирожки и погреет. Я и на Земле-то, кроме мамы, мало кого знаю, кто готовит, даже по праздникам. Умиротворяющее занятие, но уж очень долгое. А этому вон нравится, похоже.
Он тоже высокий, как все муданжцы, примерно с Алтонгирела, капитану по подбородок. Волосы стрижет чуть ниже ушей. Кстати, вчера за обедом, когда вся команда собралась, я поняла, что длинные волосы носит хорошо если половина наемников, и то старшая. Молодняк щеголяет всякими навороченными хохлами и челками, у некоторых даже перекрашенные пряди есть. Тирбиш, впрочем, не из тех, кто выпендривается. Лицо у него круглое, с крупными чертами и совсем слегка монголоидное. Если не знать, что муданжец, так и не догадаешься.
Он подходит к плите и зажигает огонь. Я аж подскакиваю.
— Ой, газ! — говорю удивленно. В космосе?!
Оборачивается, глаза по семь копеек.
— Что? Где?
