— Хорошенькие! Какие хорошенькие! — тыкая пальцем в босоножки, восклицала она.
Какое-то время Люсинда внимательно глядела на девочку. Затем ее взгляд обратился к коробке, где лежали крошечные куклы в ярких платьях и точно таких босоножках, как те, которые восхитили Тринкет.
— Стой на месте и никуда отсюда не уходи, — строго велела она своей подопечной.
Затем Люсинда подала знак продавцу, и он перешел на другую сторону прилавка. Теперь Тринкет не могла их услышать.
— Сколько стоят вот эти куклы? — прошептала Люсинда.
— Пятьдесят центов каждая, — последовал тихий ответ продавца.
Люсинда радостно улыбнулась. Такая трата была ей по средствам. Она немедленно извлекла из кошелька пятьдесят центов и вручила их продавцу. Потом снова подошла к Тринкет.
— Гляди, — обратила она внимание ребенка на кукол. — По-моему, они очень хорошенькие. И босоножки у них тоже есть.
Тринкет принялась с самым сосредоточенным видом разглядывать кукол.
— А в какой одежде тебе больше нравится? — задала новый вопрос Люсинда.
Тринкет задумчиво поводила пальцем по прозрачной крышке коробки.
— Вот, — уверенно показала она на куклу в ярко-красном платье с белым поясом и в белых босоножках.
Люсинда подозвала продавца.
— Вы не хотели бы, сэр, чтобы эта девочка унесла с собой куколку в красном платье?
Продавец ответил, что ничего лучше и придумать нельзя. Он быстро разрезал ленточку на коробке и извлек куклу. Тринкет немедленно потянулась к ней, однако тут же отдернула руку и вопрошающе посмотрела на Люсинду, словно сомневалась в своих правах.
— Бери! Она твоя! Совершенно твоя! — немедленно заверила та. — Возьмешь ее домой, и она останется у тебя навсегда.
Тринкет тут же прижала к себе куклу. На какое-то время она словно обезумела от счастья. Люсинда вполне понимала ее состояние. С ней самой в возрасте Тринкет произошло то же самое, когда дядя Эрл привел ее в магазин игрушек и купил тележку ярко-красного цвета.
Вернувшись домой, Люсинда ловко раздела ребенка, затем разделась сама. Затем они с Тринкет отправились вместе в гостиную. Там она опустилась в качалку, а Тринкет усадила к себе на колени. Тут ее ждало настоящее чудо. Легкая, как перышко, девочка крепко прижалась к ней.
Никогда еще Люсинда не играла с такими маленькими детьми. Так получилось, что в их семействе она была самой младшей из всех. Это ее очень расстраивало. Ей всегда хотелось заботиться о ком-нибудь маленьком! И вот, когда она уже отчаялась, в жизни ее появилась «совершенно чудесная Тринкет». Это казалось Люсинде подлинным волшебством, и она едва могла поверить своему счастью.
