– Я ведь могу тебя выкинуть из замка, а то и отдать Шаману, – недовольно прищурилась Белая.
– Сомневаюсь, – буркнул вмиг помрачневший паладин. Угроз он никогда не любил, да и подобные игры его раздражали. Очевидно, что поступок волшебницы идет вразрез с интересами местной власти. И раз Белая пошла против Шамана и его банды, то значит риск ее оправдан и учтен. – Может, не будем ходить вокруг да около?
– Пожалуйста, лапа. Это было несложно, вытащить тебя из объятий Небесного, – неожиданно улыбнулась она.
– Что? – не понял паладин.
– Ну это тебе на «спасибо, что спасла мою жизнь, о чародейка», – Ладомар залюбовался улыбкой Белой и тут же смутился. Во-первых, от самого факта своей симпатии, а во-вторых, потому что действительно не поблагодарил таинственную спасительницу.
– Прости. Это я по инерции еще с Братством общаюсь…
– Тогда я зайду завтра, – Белая направилась к выходу. Шла она очень плавно, и при этом почти зазывно. У двери чародейка остановилась:
– Горшок под кроватью, слуги вынесут сами.
Паладин неуверенно улыбнулся. Женщина просто предугадала его вопрос.
– Спасибо, – выдавил из себя он. – За спасение… и за горшок.
Улыбка озарила и без того симпатичное лицо, в один миг ставшее просто прекрасным.
– О еде тоже не беспокойся. Ты мне нужен. Как и я тебе, кстати.
* * *
Хмурый Гонец помнил того, за кем послал Мерзлый. Смутно, конечно. Гораздо больше ему запомнился спутник цели: долговязый южанин. К нему у Поставленного были свои счеты. Боли мертвец тогда не ощутил, но унизительный полет в кустарник запомнил, и, если представится случай, непременно найдет, чем ответить.
Внизу проплывали горы, отделяющие Анхор от Разлома. Раньше, века так три назад, Хмурый Гонец испытал бы неописуемый восторг от зрелища снежных вершин под ногами. Впрочем, тогда его звали Ллах «Весельчак», и он никак не думал, что со временем судьба превратит его в седовласую мертвую голову, летающую на посылках Верховного Совета.
Сейчас красоты оставили Ллаха без единого душевного колебания. Он находился в режиме поиска. Шестое чувство, позволяющее ему безошибочно находить любого, к кому направит Совет, вело прочь от Разлома. К сожалению, Хмурый не мог назвать точного направления, пока не увидит цель, а жаль. Сэкономило бы кучу времени столь полезное умение. От туманных фраз типа «направление туда» ни ему, ни охотникам идущим по следу южанина легче бы не стало.
Ветер гудел в пустых глазницах мертвеца, а грива спутанных волос развивалась сзади, будто варварская прическа. Гонец не думал, не мечтал, не ждал ничего. Он летел над землями Анхора и ненавидел свою работу. После гибели координатора из него словно вытащили душу, оставив только механическую привычку жить, а вернее – существовать.
