«Мне уже будет все равно, я буду мертв» – Эйдор отбросил балахон в сторону. Белое быстро пачкается, в походных условиях непрактично.
«Не веришь в чертоги Горна и Кузен после смерти?»
Вампир помрачнел. Удар был ниже пояса: в последнее время вопросы веры занимали немало времени для размышлений.
«Не хочешь думать об этом, понимаю» – почувствовал паузу Барс.
Юноша вытащил за штанину красные, смешные шаровары. Их он тоже не помнил. Откуда? Наверняка тоже чей-нибудь подарок, но чей? Дарили ему много и часто, будто заискивали. Агон смотрел на это хмуро, Эйдор равнодушно, а дарители со злобой, видя холодность вампира.
«Ничего ты не понимаешь, анхорец» – огрызнулся Эйдор. «Если я не хочу об этом говорить, это не значит что не хочу думать».
«Сам анхорец» – немедленно отшутился Барс.
Юноша чуть улыбнулся.
– Молодой господин? – на пороге объявился бесшумный Женарг.
– Ты научишься стучать или нет? – взъярился Эйдор. Ему страшно надоела привычка слуги Агона входить в шатер без предупреждения. – Что мне сделать такого, чтобы ты десять раз переспрашивал, можно ли войти?! Превратить в клопа?
Рыжий побледнел, немедленно склонился в поклоне:
– Тысяча извинений, молодой господин. Добрый Женарг никак не хотел вас оскорбить, простите его за бестактность. Обязуюсь в будущем переспросить, как вы и сказали, десять раз.
Эйдор заскрипел зубами. Слуга вел себя нагло, нахально и не сдерживал язык, стоило им остаться один на один. Жаловаться Агону юноша не пытался, но и карать самостоятельно опасался. Несмотря на то, что в последнее время Император недобро относился к преданному Женаргу – на чужое наказание владыка Мереана мог отреагировать грубо. Ссориться с ним в планы юноши не входило, хотя с каждым днем дорога империи тяготила его все больше. Он вампир, существо заведомо злое, но все равно необходимость видеть следы войны его угнетала. А тем более принимать в бойне непосредственное участие.
– Чего тебе надо?
«Ладно, у меня тут дела, удачи!» – попрощался Барс.
– Мой повелитель просил зайти к нему, – вновь поклонился Женарг, а на его хитром лице мелькнула и пропала гаденькая улыбка.
Отчего его так все не любят? Эйдор гневно воззрился на рыжего наглеца. Что он сделал лично ему, кроме того, что появился в окружении Агона?
– Передай, что скоро буду.
Женарг опять склонился в поклоне.
– Пошел вон, – прошипел ему Эйдор, и слуга Агона выскользнул из шатра.
Взгляд юноши упал на кучу белья. Потом разберет, а сейчас снова в бой: пересечь под косыми взглядами лагерь, добраться до шатра Императора и вновь спрятаться за стенами, пусть и тканевыми. Лишь бы не чувствовать жгущих взоров «доброжелателей» из высшего света Мереана.
